Таинственный спаситель. Элизабет Хойт

что пульс слишком быстрый, голова слишком легкая, а плоть слишком непослушная, но в эту минуту дверь в комнату открылась. Уинтер тут же закрыл глаза. Он инстинктивно понял: лучше, чтобы другие не знали, что он пришел в себя. Невозможно было логически объяснить это побуждение, но, поскольку чутье в прошлом неоднократно спасало жизнь, он уже больше не подвергал его сомнению.

      Мейкпис осторожно смотрел из-под ресниц. Поле зрения было ограничено, но по крайней мере он увидел, что в комнату вошли две женщины.

      – Как он? – спросила одна из них – служанка, судя по акценту.

      – Не шевелился, – ответила леди Бекинхолл.

      Уинтер заметил, что она не упомянула об их разговоре всего минуту назад. Впрочем, он всегда знал, что леди Бекинхолл сообразительная.

      – Не стоит ли снять с него маску? – с воодушевлением спросил некто помоложе.

      – Думаешь, это разумно? – поинтересовалась леди Бекинхолл. – Он может решить, что нас следует убить, если мы узнаем, кто он.

      Уинтер едва не возмутился таким несправедливым предположением. Молодая служанка приглушенно вскрикнула. Она явно не заметила, как преувеличенно серьезно говорит хозяйка – леди старательно скрывала свою веселость.

      Первая служанка вздохнула.

      – Я быстренько зашью рану, и потом мы устроим его поудобнее.

      И только тут до Уинтера дошло, что следующие минуты его жизни будут весьма неприятными.

      У него болело все тело, поэтому до этого момента он как-то не замечал, что правое бедро дергает особенно сильно. Очевидно, там было то ранение, которое искала леди Бекинхолл.

      Тогда он плотно прикрыл глаза и стал ждать, стараясь дышать медленно, полностью расслабившись.

      «Это шок делает боль такой труднопереносимой, – говорил некогда его наставник. – Прими ее, приветствуй, и боль станет просто еще одним ощущением, от которого достаточно легко отмахнуться».

      Он думал о приюте и о том, как организовать и осуществить переезд двадцати восьми детей в новое здание. Пальцы коснулись раны, стягивая края, что вызвало резкий приступ мучительной боли, и свежая теплая кровь заструилась по ноге. Уинтер ощущал боль, но не обращал на нее внимания, позволяя ей накатывать и отступать, сосредоточившись на детях из приюта и на том, как переезд скажется на каждом из них.

      Новые спальни просторные, светлые, большие окна в них тщательно зарешечены. Укол острой иглы, вонзившейся в плоть. Большинство детей будут очень рады своему новому дому. Джозеф Тинбокс, к примеру, хоть ему уже одиннадцать, с удовольствием будет носиться по длинным коридорам. Долгая тянущая боль, когда нить протягивается сквозь кожу. Но для такого ребенка, как Генри Путмен, которого недавно оставили в приюте, переезд может быть болезненным. Еще один укол иглы. Придется быть особенно бережным с этим мальчиком и другими такими, как он. Ногу огнем ожгло, когда на рану плеснули какую-то жидкость. Только благодаря многочасовым тренировкам ему удалось перетерпеть обжигающую боль. Уинтер вдохнул. Выдохнул. Позволил сознанию дрейфовать, когда мучительный процесс возобновился…

      Некоторое время спустя до