Таинственный спаситель. Элизабет Хойт

просиял, лицо его вдруг стало совершенно ангельским, и Уинтер ощутил разливающееся в груди неуместное тепло. Как у директора у него не должно быть любимчиков. Он обязан относиться ко всем воспитанникам одинаково и беспристрастно – благожелательный воспитатель, стоящий выше и обособленно от всех них. Его отец был именно таким директором, добрым, но отстраненным, и Уинтеру приходилось чуть ли не каждый день бороться за то, чтобы следовать отцовскому примеру.

      Он сжал плечо мальчишки.

      – Только веди себя прилично, Джозеф Тинбокс.

      – Да, сэр. – Джозеф состроил серьезную, как он, без сомнения, считал, мину, но, на взгляд Уинтера, это лишь прибавило ему озорства.

      Уинтер расправил плечи и распределил вес на обе ноги, не обращая внимания на боль, прострелившую правое бедро. Затем распахнул двери в гостиную.

      От ее вида по его телу словно стремительно пронесся прохладный ветер, от которого участился пульс и пробудились к жизни все чувства, заставляя остро осознать, что он мужчина, а она женщина.

      Леди Бекинхолл повернулась, когда он вошел. Она была в темно-малиновом платье с пышными оборками из тонких кружев, ниспадающими от локтей. Таким же кружевом был окаймлен низкий круглый вырез, словно обрамляя ее соблазнительный бюст. Кружево украшало и легкомысленный, расшитый бусинами кусочек ткани, служивший ей чепцом, украшавшим блестящие волосы цвета красного дерева.

      – Мистер Мейкпис.

      – Миледи. – Он осторожно направился к ней, все еще опираясь на плечо Джозефа.

      Она протянула ему руку для поцелуя. Но он не собирался этого делать.

      Он взял ее руку, ощутив словно легкий ожог от прикосновения ее тонких пальчиков к своей ладони, и, быстро пожав, отпустил.

      – Чему мы обязаны чести вашего визита?

      – Ну как же, мистер Мейкпис, возможно, вы уже запамятовали о своем обещании показать мне новый дом? – Она насмешливо округлила глаза. – Дабы возместить нашу несостоявшуюся встречу на прошлой неделе?

      Он подавил вздох. Служанка леди Бекинхолл стояла позади нее, и Нелл оказалась совершенно права: девушка была разодета в пух и прах, ее кружево было таким же дорогим, если не дороже, чем у госпожи. Джозеф склонил голову набок и отступил в сторону, вероятно, в попытке хоть одним глазком увидеть сказочные золоченые пряжки.

      – Я должен еще раз принести извинения за то, что пропустил прошлую встречу, – сказал Уинтер.

      Леди Бекинхолл слегка склонила голову вбок, отчего ее жемчужные сережки-капельки закачались.

      – Я слышала, вы попали в гущу бесчинствующей толпы.

      Уинтер только собрался ответить, как Джозеф опередил его, бодро отрапортовав:

      – Мистера Мейкписа чуть не раздавили, ага. Он почти всю прошлую неделю пролежал в постели. Встал, только когда мы переезжали сюда, в новый дом.

      Темные брови леди Бекинхолл заинтересованно изо-гнулись.

      – В самом деле? Я понятия не имела, что вы были так серьезно травмированы, мистер Мейкпис.

      Он встретился с ней взглядом, сохраняя