Время грешить. Адриенна Бассо

пусть даже поверхностно.

      – А у вас есть семья? Братья, сестры?

      Рука на шее замерла.

      – Нет. Я был единственным ребенком. Родители умерли рано, когда мне не было еще и двадцати. Где-то в Пенсильвании живет кузина по материнской линии, но мы с ней ни разу не встречались. Так что могу успокоить: мои родственники докучать не будут.

      Джульетта поморщилась.

      – К сожалению, не могу обещать того же.

      – Ничего страшного. Положитесь на меня.

      Ну вот, опять это самоуверенное, покровительственное, если не сказать повелительное отношение. И при этом спокойный, почти безразличный тон, заставляющий поверить, что этому человеку доступно все на свете. Может быть, так оно и есть на самом деле?

      Ладонь снова ожила, а большой палец устроился в укромном уголке за ухом. Джульетта нервно вздохнула.

      – Сколько вам лет?

      – Тридцать девять. А вам?

      – В феврале исполнилось двадцать девять.

      – А кого вы больше любите – кошек или собак? – неожиданно поинтересовался Ричард.

      Вопрос показался смешным, однако готовность поддержать игру порадовала.

      – Собак.

      – Что пьете по утрам: кофе, чай или шоколад?

      – Кофе.

      – Кто из поэтов вам ближе – Байрон или Теннисон?

      – Вы любите стихи? – Джульетта быстро повернулась, чтобы посмотреть на собеседника, и теплая ладонь исчезла.

      – Иногда.

      – Как чудесно! – Она изменила позу и села так, чтобы щекой касаться его руки. Прикосновение дарило чувство покоя и защищенности. – Байрон.

      – Я люблю Теннисона, но небольшое расхождение во вкусах приветствую: во всяком случае, будет что обсудить вечером после ужина.

      Ричард говорил глубоким бархатным голосом, и от волнующего тембра где-то глубоко внутри зазвенела туго натянутая струна. Неожиданно он зашел спереди, присел на корточки перед креслом и посмотрел прямо в глаза.

      Наступила полная тишина – только тихо потрескивали в камине поленья. Не отводя пристального взгляда, мистер Харпер глубоко задумался. Но о чем? Может быть, тоже представлял медленные, чувственные ласки?

      – Есть ли что-нибудь еще, что необходимо обсудить прежде, чем вы дадите окончательный ответ? – шепотом спросил он.

      У Джульетты дрогнуло сердце. Она с трудом перевела дух и приказала себе держаться достойно. Стоит ли бояться, когда этот человек уже выслушал столько нелепостей? Чего стоило одно лишь обвинение его в воровстве, с которого началось их недавнее знакомство!

      – Хочу попросить вас поцеловать меня, – с трудом произнесла она. – Страстно.

      Ричард чуть заметно вздрогнул, словно проснулся. Джульетта затаила дыхание: кажется, на этот раз она зашла слишком далеко. Но иного пути не было; прежде чем дать согласие на брак, необходимо выяснить, волнует ли она будущего мужа.

      Ричард поднялся. Джульетта внимательно посмотрела в его лицо, но выражение не изменилось, а так и осталось бесстрастным, даже слегка отстраненным. Он взял