Приключения лимитчика в столице 3. Часть вторая. Андрей Киров

лет тридцати с загогулиной, с лошадиным хвостом на вырост, дама с елейной улыбкой на пухлых губах. Кладовщица. Документация – тяжёлые слежавшиеся стопки пожелтевшей от времени бумаги в толстых папках на тесёмках, в картонных коробках, как бля, в музее революции засекреченные архивы, я ебать не хотел. Я как взял две коробки на вытянутые руки перед собой, она хотела ещё третью положить – ну, нахуй, товарищ Невъебентер! Там целый шкаф этой документации! За сто лет, что ли, накопили? При царе уже развели бумажную мозгоёбку, поменьше работать, но делать вид, какие мы охуительные работники, особенно в наше время развелось такого вида паразитов: Галина Петровна зайдите ко мне на минутку, вы отчёт написали, я вам сказал по объекту, где у нас планируется развести шмурзиконов… Заметил такую закономерность: как возникает организация, так в неё стекаются паразиты, пиздоболы, симулянты, работы от которых толку – ноль целых хуй десятых, создающих видимость обалденных работников. Суетятся, бегают как угорелые, морды серьёзные – смотрите, какие мы трудо раздолболики!

      Слесарь-напарник, прикреплённый ко мне начальником, маленького роста молодой огарок с косоглазием как у Савелия Крамарова, с размером ноги не менее 45-го. Я вспомнил Витю Черемшину с подобным несоответствием роста и размера педалей педалируй пидолефтируй пидорактиля…. Я, когда увидел такой размер, думал по приколу как и косоглазие, а потом ёбс-впопс – это его настоящий размер! Ебаквакеры проснулись в полночь! Почесали импотенцию, где тут она у нас? на месте, прокапали геморрой, сожрали люляку. Опять залегли, прижавшись к жирному боку законной колоды… Спи, Галина, я тоже сейчас! Его даже другие слесаря подкалывали: ну у тебя и лапиздоры, Вовочка! прямо из анекдота вылез! За глаза его называли Вовочка из-за кажущегося простецкого вида. В ботинках такого размера при его незавидном росточке он выглядел как комичный персонаж Чарли Чаплина с поправкой на советскую правоохранительную систему.

      – Это наш новенький! – сказал Вовочка кладовщице, когда мы к ней впёрлись, – выдай ему рабочий костюм.

      – Какой у вас размер? – улыбаясь спросила пухлота в малиновом сиропе на алтайской лесозаготовке.

      – 46-48.

      – У нас меньше 50-го не бывает. Надо ехать на центральный склад.

      – Ну, тогда дай нам рукавицы. Вовочка с ней разговаривал словно начальник: нагловато, уверенно. Стараясь произвести на меня впечатление.

      – Рукавиц тоже нет!

      Ёпта мать, что за контора – ебать мой хуй! Очередная жопа жилищно-коммунальных инсинуаций! Ничего у них нет! Однако про свою пизду, наверное, всё на неё есть, начиная с продвинутых французских напиздников на тёсемочках, типа, моя жопа на хуй хороша – щекотлива пышна – засад – десятка час, и заканчивая байковыми панталонами с начёсом зимний вариант, чтобы пизда не отмёрзла и не отвалилась, как ракушка со дна каравеллы. А то дама, не одевшая в мороз панталоны с начёсом, домой придёт, разденется, глядь, а пизды то и нет! куда, падла, подевалась! Ты мне как раз сегодня нужна, Василь Макарыч придёт с цветами и шампанским, будем тебя продавать по выгодному курсу! А самый выгодный курс – выйти замуж за еблана и потом крутить по взрослому, пока яйца не стухнут и вялый стручок не отвалится, месяц уже лежат на складе директриса за ненадобностью выкинуть всё собирается.

      Вообщем, эта барракуда, понтующаяся под корягой жилищно-эксплуатационной конторы номер пять ничем нас не обрадовала на предмет рабочего обмундира, однако когда Вовочка сказал – начальник послал на инвентаризацию сразу начала грузить макулатурой.

      – Из этого шкафа носите в соседнюю комнату.

      – Пойдём у слесарей спросим, – Вовочка мне, – может какие нибудь старые найдём.

      Когда проходили по коридору в слесарную раздевалку, из туалета вынырнул рыжий взъерошенный слесарь с рябым лицом и резким запахом дешёвого одеколона.

      Вот те раз, какие тут слесаря интеллигенты работают, парфюм не жалеют на себя, чтобы понравиться дамам. Одна нам навстречу попалась из бухгалтерии, красивая, в очках, с протектором не по циркулю, в смысле широким тазом, молодёжный сленг – задница не по циркулю, идёт повиливает словно не в государственном учреждении, а на пляже в Сочи заманивает ебланов, смелей муднипопы!

      – Филя, – Вовочка тормознул слесаря, у вас нет лишних рукавиц? Вот ему, а то у кладовщицы – мизерабль-паноптикум. (В смысле – голый вассер.)

      – Не знаю, – Филя сразу как то растерялся, – словно ему задали сложный вопрос, типа как профессор кислых щей задаёт стьюдентам, – спроси у ребят.

      Когда Филя отчалил, Вовочка заулыбался:

      – Чувствуешь, как от него одеколоном прёт?

      – Ну?

      – Только что похмелился в туалете! Филя постоянно с утра «Шипром» или «Розовой водой» похмеляется.

      – А я думал он так набрызгался густо, чтобы очаровать местную даму!

      – Гальку, что ли, из бухгалтерии? – Вовочка изобразил ноктюрн на физиономии. – Видал какой пердак! Мне бабы с такими жопами нравятся!

      «Пердак» там реально впечатляющий! А икры и щиколотки тонкие! На такую пару раз слазишь, здоровья потеряешь, как если б слазил