Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому. Владимир Тимофеев

подполковник опять сложил руки у себя на груди и довольно посмотрел на меня. А я… я, кажется, понял, наконец, что он задумал. Не понял только…

      – А причем здесь подзаработать? Они мне что, деньги будут предлагать?

      Пётр Сергеевич покачал головой:

      – Да, Андрей Николаевич. Что-ты ты совсем… того. Что же они тебе еще смогут предложить кроме денег? Танец живота сплясать? Повторяю еще раз. Там курорт. Кругом соблазны. Истратить наличность – всё равно что высморкаться. Вот и ты можешь… поиздержаться, так сказать. А с гавриков этих любую сумму потом стрясешь. Без проблем.

      – Ну, наверное, да, – согласился я, подумав. – Это я смогу. Но всё равно. Как-то это так не очень хорошо получается. Вроде как и впрямь Родину продаю.

      Пётр Сергеевич вздохнул. Затем вновь протянул руку под стол и выудил оттуда знакомую бутылку. Разлил. Опять по чуть-чуть, даже меньше, чем в прошлый раз, на пару бульков всего. Разлил и тихо проговорил, не поднимая головы:

      – Прав ты, Андрей, во всем прав. На самом деле, всё это как-то… нехорошо попахивает, – тут он неожиданно вскинулся и устало посмотрел мне в глаза. – Прости ты меня, дурака старого. Сбил я тебя с панталыку. Не хотел ведь, а сбил-таки. Извини, Андрюш, извини.

      Сказал так и выпил свои два булька. Залпом. Занюхав их по-простецки. Рукавом.

      Мне даже как-то неловко стало. Не оправдал я, выходит, надежд «дяди Миши». Провалил «экзамен». С треском.

      – Пётр Сергеевич. Дядя Миша. Но я ведь не отказываюсь. Если надо, так надо. И я готов…

      – Проехали, Андрей, – махнул рукой Пётр Сергеевич. – Пустое это всё. Ты парень прямой, честный, и в наши игры тебе лучше не лезть. Не стоят они того.

      – Но я всё равно готов, – упрямо повторил я. – Если надо.

      – Надо-то, может, и надо, – улыбнулся мой сахарильский знакомый. – Да вот только… извини, Андрей, но вряд ли это твое. Уж больно ты… э-э, соображаешь долго. В некотором роде, м-м, тугодум. А в нашем деле, сам понимаешь…

      А вот тут я обиделся. На самом деле обиделся. Всерьез.

      – И никакой я не тугодум. И соображать могу. Просто растерялся немного.

      – Ну вот видишь. Растерялся, – рассмеялся Пётр Сергеевич. – Сам сказал.

      – Ну а всё-таки?

      «Дядя Миша» посмотрел на меня еще раз, усмехнулся по-отечески. Отставил в сторону стопку, ненадолго задумался. А потом хлопнул ладонью по столу. Не сильно, но решительно.

      – Ладно, Андрей. Раз уж ты так настаиваешь, предложу я тебе кое-что. Из другой, правда, оперы.

      Я моментально подался вперед, изображая живейший интерес.

      – Ты, Андрей, книжки читать любишь?

      Глава 12. Таланты и поклонники

      «Опять не понял. Причем тут книжки? Что это еще за чудеса на виражах?»

      Пётр Сергеевич продолжал глядеть на меня, ожидая ответа. Впрочем, на сей раз особого энтузиазма он не выказывал. Просто ждал, расслабленный и никуда спешащий, словно бы демонстрируя мне, что всё – основной разговор завершен.