Вот так и живём… Рассказы. Екатерина Антонова

неопознанные объекты в человеческом виде, получается… – хохотнул Валера.

      Ему нравился стиль общения старших товарищей, вот такой их юмор. Причём, иногда с совершенно серьёзным лицом. Валера порой терялся в догадках: серьёзно говорит, или шутит собеседник.

      Старший опер Павел не разделил оптимизма своих подчинённых, и со вздохом сказал:

      – Не знаю, как там насчёт НЛО, я не астроном, а вот по шее, вполне по-земному, получить от нашего Сергеича, – реально сейчас сможем…

      – Ну, в этом я пока сомневаюсь… Как сказал бы Марк Твен: «-Слухи о предстоящем нашем наказании, в виде выговора, немного преувеличены». Я хоть и не Карлсон, пропеллера не имею, но кой-куда успел вчера слетать, кое-что разузнать… – с улыбкой весело возразил ему Дмитрий, крутясь на компьютерном кресле.

      – Ну, вот видите, – «слетал»! Значит, не всё так страшно… – простодушно заметил на это Игорь, и поставил опустошённую кружку на стол, неторопливо смахнул рукой с груди мелкие крошки от булочки.

      Старший опер посмотрел на часы, и снова вздохнул. Кашлянул, и негромко скомандовал:

      – Ладно, хватит вам уже болтать, юмористы. Полетели, конструкции мои с крыльями и без, на оперативку!

      Бомж

      – Глянь-ко, – сказала Наташе уборщица Тоня, кивнув в сторону двери, на несмело вошедшего мужчину, в потёртой старой куртке, – Опять пришёл, бродяжка.

      – Ну, пришёл, и пришёл. Мне-то какое дело, кому эту кашу накладывать? – вздохнула Наташа, мельком взглянув на посетителя.

      Вид, конечно, у мужчины был далеко не идеальный. По возрасту лет пятьдесят пять. Скорее, ему было меньше на самом деле. Волосы явно давно не были в руках парикмахера, обвисли несвежими прядями. Осунувшееся лицо, с пробивающейся щетиной. Тусклые, грустные глаза. Из ворота грязной куртки виднелся мятый, несвежий ворот рубашки.

      – Пшённой каши, пожалуйста, хлеб и чай… – попросил он хрипловатым, простуженным голосом.

      – Пожалуйста, – и Наташа подала заказ.

      Мужчина прошёл с подносом к кассе.

      – Не хватает тридцати копеек, – поморщилась брезгливо кассирша Оксана.

      Мужчина порылся по карманам, но больше денег у него не оказалось.

      – Больше нет… – и растерянно потоптавшись на месте, пошёл к выходу.

      – Э, мужчина, а кашу мне, что ли, оставил? – окликнула Оксана. Посетитель молча вышел, не оборачиваясь.

      – Ну, ты посмотри! Пьянь подзаборная! Попропиваются, а потом не знают, на что пожрать, – завелась уборщица Тоня, – Грязь только таскают! Как глотки, от этой водяры, не полопаются!

      «-Нет, это не пьяница, – неожиданно подумала Наташа, – Похоже, у него что-то действительно случилось в жизни… Не пустые у него глаза, как обычно бывает у опустившихся людей. Не алкоголик он…». Почему так подумала, – не могла себе объяснить. Хотя к ним в столовую заходили всякие люди, этого мужчину ей, почему-то, стало жаль. Она, повинуясь внезапно возникшему сочувствию,