Тени над Невой. Наталия Демиденко

выл в них, как души казнённых декабристов. Андрей подплыл к острову на полуразрушенной субмарине, бросив якорь у пролома в стене. Внутри пахло сыростью и порохом – словно кто-то недавно стрелял здесь из винтовок XIX века.

      Он шёл по коридору тюремного корпуса, где ржавые решётки камер скрипели на ветру. На стенах – послания заключённых, поверх которых красной краской были начертаны формулы вируса. В конце коридора, у камеры №7, висел портрет Катерины. Не клона – оригинала. На обороте: «Здесь началось ваше бессмертие».

      Дверь камеры была взорвана. Внутри – лаборатория, заставленная аппаратурой 90-х. На мониторе мерцала запись: Громов вводит Катерине шприц с вирусом, пока она бьётся в наручниках.

      – Ты создашь то, что спасёт нас всех. Или умрёшь как собака, – его голос шипел из колонок.

      Андрей выдернул жёсткий диск, но экран не погас. Вместо этого замигало предупреждение: «Активация протокола „Воскрешение“. 12 часов».

      Из вентиляции посыпалась чёрная пыль – споры плесени. Андрей побежал в глубь крепости, где узкая лестница вела в подземелье. Внизу – зал с колоннами, посреди которого стоял саркофаг из бронированного стекла. Внутри – женщина в белом халате. Катерина. Её лицо было нетронуто тленом, как будто она умерла вчера.

      – Она здесь. И ты тоже, – голос раздался из динамиков. На балконе появилась копия в чёрном плаще. – Её сознание в саркофаге. Уничтожишь его – освободишь нас всех. Или… станешь одним из нас.

      Андрей подошёл к саркофагу. На панели управления – сканер отпечатка. Его отпечатка.

      – Ты всегда был ключом, – усмехнулась копия.

      Он приложил ладонь. Саркофаг открылся с шипением. Внутри, среди проводов, лежала капсула с голубой жидкостью – концентрированный антидот. И записка: «Прости. Это единственный способ» – почерк Катерины.

      Внезапно стены затряслись. Сверху посыпались камни. Копия прыгнула вниз, её лицо исказилось яростью:

      – Ты украл нашу свободу!

      Она выхватила нож, но Андрей швырнул в неё капсулу. Стекло разбилось, жидкость брызнула на лицо копии. Та завизжала, её кожа начала пузыриться и дымиться.

      – Он… в тебе… – прошипела она, рассыпаясь в пепел.

      Крепость рушилась. Андрей выбежал на берег, сжимая в руке капсулу. Субмарина была раздавлена льдинами. Оставался только моторный катер под брезентом.

      Когда он отплыл, Шлиссельбург погрузился в огненный вихрь. В небе кружил военный вертолёт, но Андрей направил катер в туман. На карте, найденной в катере, была помечена дата: «24.12.2023. Салют над Невой».

      В капсуле он нашёл голограмму-сообщение. Катерина, живая, улыбалась:

      – Если ты это видишь, я проиграла. Антидот убьёт тебя через 12 часов. Но если ввести его в эпицентр вируса – он очистит всех. Даже меня. Выбирай: жизнь или искупление.

      На часах – ровно 12. Время на спасение. Или на смерть.

      В руинах крепости, под обломками, замигал экран. «Резервные сервера: онлайн. Сознание КВ-72: сохранено».

      Глава 4: Салют для мёртвых

      Петербург замер в предновогоднем оцепенении. Невский проспект, украшенный