Осень №41. Декорации нашей жизни. Оксана Колобова

да? Решили сбежать друг от друга, в надежде, что будем счастливыми. Оказалось, что это просто легенда. Вроде лепреконов, которые сидят на конце радуги. Или зубной феи, которая обменивает молочные зубы на деньги и шоколад. Оказалось, проблема глубоко не в нас. Главная проблема в то, что зубных фей и лепреконов не существует.

      Я кивнул, хотя думал далеко не об этом. Я заказал себе большой бургер. Кристина от еды отказалась и только смотрела за тем, как я курю сигареты. Все это время прошлое было где-то здесь. Я бы даже сказал, что оно сидело в нас двоих, и стоило нам только встретиться, как мои кусочки и ее кусочки прошлого здорово так примагничивались друг к другу. Если бы я был один, я бы этого всего точно не ощутил. Прошлое выходит, откликаясь на чье-то точно такое же прошлое, связанное одним событием, людьми, погодой, и тем, холодные или теплые были руки у тебя и твоего человека. Теперь я всецело ощущал на себе это. Даже думать о жене, хоть мы и говорили о ней, у меня выходило с трудом. Мы оба думали об одном. Не о феях, не о лепреконах и не о нашем с ней прошлом, что прошло врозь. Мы думали о том, что ничегошеньки у нас с ней не вышло. Оказалось, там, где нас нет, есть кто-то другой. Всем важно оставаться на своих местах, чтобы не наживать себе всяких несчастий, в погоне за тем, что похоже на счастье. Может быть, для кого-то оно им и являлось, но не для всех.

      – Ты не скучаешь по ребенку?

      – Странно скучать по тому, кого ты не знаешь. Она еще слишком мала, чтобы у нее был любимый цвет или мороженое. Понимаешь? К тому же, это жена носила ее в своем животе. Она делилась с ней едой. Они вместе шли туда, куда шла она. Она спала с ней. Она разговаривала с ней и жаловалась на меня, когда я не выносил мусор и молчал, когда она обижалась. Это они были одним целым. А я всегда был мужчиной, который жил с ними в одном доме. Они на своей территории, а я на своей. Один. Когда она родила, я пробыл с дочерью всего две недели. И этого недостаточно. Недостаточно, чтобы привыкнуть к новому человеку. Недостаточно, чтобы его полюбить. Недостаточно, чтобы считать частью себя.

      Я взял коробок со спичками и провел пальцем по его ребристой стороне. Я не смотрел на ее лицо. Мне было бы тяжело все это ей рассказывать.

      – Я три раза ее укачивал и всего семь раз держал на руках. Это она знала, какой она будет. Она знала, какое у нее будет лицо и пальчики на ногах. Я же не знал об этом. Для меня это был совсем чужой человек, к которому, все же, я имел отношение. Я должен был провести с ней куда больше времени, чтобы суметь называть себя отцом – про себя и среди других. Должно было пройти время, и оно не прошло. Мне его не хватило.

      Я помолчал и только когда столкнулся с ее глазами, понял, что еще хотел бы добавить.

      – Отец всегда достаточно далек от ребенка. Между ним и его ребенком всегда будет какое-то расстояние, в отличие от матери. Это врожденное. Все равно что трава зеленая, а небо голубое.

      – Но трава же желтеет. И небо бывает разным. Розовым, синим, фиолетовым, желтым…

      – Но суть то ты