Наперсный крест. Николай Еленевский

а так ведь…

      Мне искренне его жаль. В душе я уже понял, что смогу ему помочь, поскольку только вчера получил свое первое жалованье.

      – Вот, отошли родителю.

      Увидев ассигнации, солдат растерялся:

      – Ваше преподобие, ваше преподобие, это как же так? Деньги-то ведь какие!.. Сразу вола купят… И лошадь, ваше преподобие…

      Солдат долго бормотал слова благодарности:

      – Постараемся понемногу отдавать, – и… заплакал.

      – Успокойтесь, все хорошо, а будете отсылать, передайте от меня добрые пожелания.

      – Обязательно, ваше преподобие, обязательно… – и, широкой ладонью смахнув слезы, счастливо рассмеялся.

      Улыбнулся и я. День был светлый и радостный. Один из моих первых дней в должности военного пресвитера. Вечером, вознося молитву Творцу нашему, я поблагодарил его за то, что представилась возможность сотворить радость.

      На Покрова Пресвятой Богородицы после утренней службы солдат принес мне подарок.

      – Вот, велено передать вам, отец Сергий!

      И протянул нечто завернутое в кусочек отбеленного полотна.

      – И что сие значит?

      – Велено вам передать, – повторил Корчик.

      – Что велено и кем велено? – я развернул полотно. На нем лежал наперсный крест с цепью. Стало видно, что это очень старинный крест, и он меня сразу чем-то привлек, чем-то понравился. Бывает такое, когда в твои руки вдруг попадает знак, духовно связывающий тебя с далекими предками. Первое, что я ощутил, когда взял крест в руки, теплоту, исходившую от потемневшего металла. Ощущение столь необычное, столь непривычное, что я, придя к себе, долго рассматривал крест, чувствуя, как необъяснимое тяготение появляется к нему в душе. Спустя время, будучи в Минске, показал подарок его высокопреосвященству Александру и попросил благословения на ношение.

      Мы за чаем долго рассуждали, какие пути он прошел, что встречал на этих путях, какие молитвы слышал и какие судьбы видел за прошедшие столетия…

      – Намоленности крест превеликой, может, этим и возможно объяснить его постоянную теплоту. Теперь вот и ваши пути пересеклись, и судьбы повязались, – и владыка возложил крест на меня.

      Затем спросил:

      – Каково же тебе среди военных? Не обижают? Хотя тебя и не обидишь. Наверное, вспоминают, как ты их на сабельках-то всех обходил? Да, великие дела наше воинство ожидают, великие. Да поможет всем нам Господь наш Иисус Христос нести каждому свой крест достойно.

      Сопровождавший меня Миткевич вздохнул:

      – Везет же тебе, брат мой.

      Правда, я так и не понял, в чем скрывалось мое везение.

      …А жизнь шла своим чередом. Обычная гарнизонная жизнь, в которой мне приходилось многое познавать, многому учиться. Соразмерно неспешная, но и не медленная. Полк готовился к войне. Вся Россия готовилась к войне с Османской империей. Братья-славяне на Балканах взывали о помощи, и мы отозвались на этот зов. Мы не могли не отозваться. Об этом писали все газеты. Об этом спорили в офицерских собраниях…

      IV

      Сегодня