Руководство к жизни. Ральф Уолдо Эмерсон

народы – не бахвалы и не паяцы: они осознают, какие ужасы несёт жизнь, и учатся ей противостоять. У спартанца Родина равносильна религии: он умирает перед её величием без тени сомнения. Турок, который верит, что его судьба записана на железном листе в миг рождения, бросается на саблю врага, всем сердцем смирившись с роком. Турок, араб, перс – все они принимают предопределённую судьбу:

      «От могилы на двух днях нет бегства на свете:

      В назначенный день и врач бессилен спасти,

      А в неназначенный – и целая Вселенная

      Не сможет тебя погубить».

      Индус под колесом смерти так же стойко не дрогнет. Наши кальвинисты ещё в прошлом поколении хранили подобное же достоинство. Они чувствовали, что тяжесть всей Вселенной не даёт им сдвинуться с места. Что тут поделаешь? Мудрые понимают: есть нечто, о чём не сболтнуть и не проголосовать – некий «ремень» или «пояс», опоясывающий мир.

      «Судьба, вселенский министр

      Исполняет в мире предвиденье Божье,

      Так сильна, что хотя бы весь свет поклялся

      И противился тому или иному,

      Случится всё же то, что редко происходит и раз в тысячу лет;

      И влечения наши – к войне, к миру, к ненависти, к любви, —

      Всем им правит око свыше».

      (Чосер, «Сказание рыцаря»)

      Древнегреческая трагедия выражала то же чувство: «Что предопределено – то и свершится. Великая безграничная мысль Зевса неприкосновенна».

      У дикарей – своё местное божество, покровитель племени или селения. Широкая этика Иисуса была скоро сведена к «местечковым» богословиям, проповедующим избранность или божественное покровительство «своим». А иной добродушный пастырь вроде Юнга Штиллинга или Роберта Хантингтона и вовсе верит в «дешёвое Провидение», где стоит порядочному человеку проголодаться, как тут же кто-нибудь постучится в дверь и оставит полдоллара. Но Природа не сентиментальна и не нянчит нас. Она легко позволяет человеку (или женщине) утонуть и проглатывает корабль, словно песчинку. Мороз не разбирает лиц, пробирается под кожу, стынет в крови и замораживает человека, точно яблоко в ледяном саду. Болезни, стихии, фортуна, гравитация, молния – им нет дела до наших особ. Провидение ведёт себя довольно грубо. Вспомните манеру жить у пауков и змей, тигриные прыжки, хруст костей жертвы в кольцах удава – всё это в порядке вещей, и наши собственные привычки мало чем отличаются. Мы только что пообедали, и, пусть бойня, где убивают скот, от нас далеко, – мы всё же замешаны в общую схему, где одна раса живёт за счёт другой. Планета в любой момент может подвергнуться ударам комет, возмущениям со стороны других планет, расколам при землетрясениях и извержениях вулканов, сдвигам климата, смещениям равноденствий. Реки мелеют, если вырубать леса. Моря меняют русла. Города и земли уходят под воду. В Лиссабоне землетрясение унесло жизни, как у мух.