Танец журавлей под луной. Виктория Райз

мужчина… в тёмно-синем хаори с ястребом. Кто он?

      Харуко замерла. Её глаза сузились, а рука, скрытая в рукаве, сжалась в кулак. Она посмотрела куда-то мимо Саюри, туда, где за ширмой всё ещё гудел праздник – звон чаш с саке, смех, шелест ветра в ветвях сакуры. Затем она медленно повернулась обратно, и в её взгляде мелькнула тень – тревога, смешанная с чем-то глубоким, почти личным.

      – Это Рётаро, – сказала она наконец, её голос стал тише, словно имя могло вызвать бурю. – Сын Такэо Такада, главы клана Такада. Они пришли на праздник… или, может, за чем-то большим. Держись от него подальше, Саюри. Такие, как он, приносят только тени.

      Саюри почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Такада. Это слово ударило её, как удар гонга, эхом отдавшись в груди. Она вспомнила ту ночь – запах горящего дома, крики матери, тень воина с мечом, чей шрам белел в свете огня. Шрам, похожий на тот, что она видела на руке мужчины, спасшем её от грубого гостя на прошлом банкете. Неужели это был он? Или его отец? Её разум закружился, а перед глазами встал образ Рётаро – его спокойное лицо, его взгляд, прожигающий её насквозь.

      – Ты дрожишь, – Харуко шагнула ближе, её голос стал резче. – Что ты знаешь о Такада?

      – Ничего, – солгала Саюри, опуская глаза. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя красные полумесяцы. – Просто… слышала о них.

      Харуко хмыкнула, но не стала давить. Она отвернулась, бросив через плечо:

      – Отдыхай. Завтра будет новый день. И держи голову ясной.

      Саюри осталась одна, прислонённая к балке. За ширмой звенели чаши, смеялись гейши, шелестели лепестки сакуры, падая в реку. Праздник продолжался, но для неё он стал тенью. Такада. Рётаро. Его имя горело в её сознании, как уголь, брошенный в сухую траву. Она знала, что клан Такада уничтожил её семью – это было единственное, в чём она не сомневалась с тех пор, как осталась сиротой. И теперь этот человек, сын их главы, смотрел на неё, стоял так близко, что она могла чувствовать его присутствие даже через ширму.

      Её пальцы сжали заколку сильнее, и она шепнула себе, почти беззвучно:

      – Я узнаю правду. И если ты виновен, я заставлю тебя заплатить.

      Но в глубине души, там, где она не хотела заглядывать, теплилась другая мысль – о его глазах, о том, как они задели что-то в её сердце. И от этого ей стало ещё страшнее.

      Глава 2: «Тени прошлого»

      Ночь опустилась на Киото, укрыв улицы тёмным покрывалом, пронизанным светом луны. Праздник цветения затих, оставив за собой лишь шорох ветра в ветвях сакуры да редкие голоса припозднившихся гуляк, неспешно бредущих домой с фонарями в руках. Саюри лежала на тонком футоне в своей маленькой комнате в театре, но сон не шёл. Половицы под ней пахли старым деревом и воском, а сквозь щели в бумажной ширме пробивался холодный воздух, несущий аромат реки Камо – сырости и мокрых камней. Она натянула одеяло до подбородка, но дрожь не уходила. Это была не просто усталость после танца – её гнал страх, живущий в ней с той ночи, когда мир сгорел.

      Она