Номер люкс: тайны включены в стоимость. Лариса Лазарова

пламенный возлюбленный денег вчера опять не принес.

      – И ты представляешь! – возмущается она, разъяренно размахивая одной рукой, потому что второй крепко держит меня за волосы, – еще требует, чтобы в доме было мясо! Мясо! Это за такие-то деньги! Это на мои-то пельмени с капустой! Я ему так и сказала…

      Что она сказала, я уже не слушаю. С Наткой давно все ясно. Семь лет она пилит одного и того же мужика за то, что он не зарабатывает. Он неплохо готовит, водит Наткину машину, строит ей всякие бани на даче. Но работать не хочет. Утверждает, что не нашел работу по себе. Время от времени они разводятся и, в зависимости от того, кто организатор, сценарий меняется. Брошенная половина начинает следить, ревновать и закатывать сцены родственникам и близким друзьям. Потом следует бурное примирение, и все становится на круги своя. Если бы они завели себе детей, он бы безропотно их выращивал, и Натка была бы счастлива. Но… этого им Всевышний не дает.

      – Ну и как? – заботливо спрашивает Натка, придирчиво поправляя башню на моей голове.

      – Класс. Хоть сейчас на шабаш. Все бандиты будут мои.

      – Да ладно тебе! – добродушно отмахивается она и тянется своим крепким нерожавшим телом. – Какие еще бандиты? Васятка, что ли?

      Вот уж не к ночи будь помянут! С уголовными элементами у нас заключен негласный билль о правах: мы ничего не видим, не слышим, не знаем, а они работников комплекса не обижают. Потому что сегодня ты покуралесил в пьяном угаре, а завтра тобой заинтересуются. Хотя без маленьких и больших неувязочек тоже не бывает. Место у нас такое, эмоционально раскрепощающее, так что иногда даже очень сдержанные граждане могут натворить такого, после чего вряд ли будут и дальше являться нашими товарищами. Кто это придумал, что администратор обязательно должна носить строгую, залаченную прическу?

      Гордо шествую на свое место. И налетаю на Сан Саныча.

      – Тамара, что, по парикмахерским шляемся в рабочее время, а? Кто со стеклом разбираться будет? Когда хоть порядок наведете? А еще женщины!

      Марь Петровна возмущенно трясет буклями.

      – Ну, знаете, не ожидала от вас услышать!

      – А вы вот послушайте! Сауна, уважаемая Мария Петровна, не отмыта. В прачечную половина белья не сдана. В ресторане нет апельсинового сока! Витражи в грязных разводах!

      – А мы тут при чем! – вопим мы уже хором. Иногда помогает, но не сегодня. Сан Саныч неумолим.

      – Либо мы все вместе, единым фронтом. Либо они нас.

      Они – это враги. За его спиной тихо, на цыпочках, крадется экспедитор. В руках увесистая упаковка с двенадцатью коробками апельсинового сока. Ему можно только посочувствовать. Сегодняшний скандал скрыть не удастся. Сан Саныч приближается к стойке и тут, нам на беду, на нее, как чертик из табакерки, выскакивает здоровенный таракан.

      – А-а-а! – не своим голосом взвывает начальство и начинает бить по столешнице служебной рацией. – Миллионы, мать твою так! А он… здесь. Как прыгнет!

      В душе ору. Но ни единый мускул не дрогнет на моем мужественном лице. Таракан с инфарктом юркает в стопу