Двадцать третий пассажир. Себастьян Фитцек

повторяя суть неуместной шутки. Неожиданно улыбка сползла с его лица. С печальным взглядом, какой бывает у маленького мальчика, который только что осознал, что его любимое домашнее животное умерло, он сказал: – Возможно, самое лучшее было бы, если бы за борт прыгнул я сам.

      Услышав эти слова, Юлия часто заморгала. Неожиданно у нее появилось такое чувство, что напротив нее сидел совершенно незнакомый ей человек.

      – Что ты такое говоришь? – растерянно спросила она.

      Даниэль тяжело вздохнул:

      – Я попал в трудное положение. В очень трудное положение.

      Юлия с трудом справилась с желанием посмотреть на часы. Уже прошло пять минут с момента, как она начала свой рассказ, или на этот раз Даниэлю удалось быстрее перевести тему разговора на свои проблемы?

      Капитан вздохнул, отодвинул от себя чашку и усталым голосом сказал:

      – Проклятье, собственно говоря, я не имею права ни с кем говорить об этом. Но в данный момент ты единственная на корабле, кому я могу доверять.

      – Да что же стряслось? – спросила Юлия, совершенно сбитая с толку.

      – Но ты не должна никому говорить об этом: у нас на борту «двадцать третий пассажир».

      Глава 9

      Мартин последовал за Герлиндой Добковиц с балкона назад в апартаменты.

      – Извините нас, пожалуйста, – сказала пожилая дама дворецкому и, подмигнув, кивнула в сторону своей огромной кровати. – Господин Шварц хочет показать мне новую позу из Камасутры.

      – Разумеется, – ответил Грегор даже не моргнув глазом и встал со своего места у письменного стола.

      Герлинда бросила на Мартина такой взгляд, словно ее дворецкий был здесь персоной, о душевном состоянии которой нужно было беспокоиться.

      – Он начисто лишен чувства юмора, – извинилась она шепотом, однако достаточно громко, чтобы Грегор мог слышать ее. – Но он помогает мне завершить труд всей моей жизни, не так ли, Грегор?

      – Я очень рад, что мне позволено помогать вам при этом, госпожа Добковиц.

      – Да, да. И куры дохнут от кариеса.

      Она закатила глаза и, сгорбившись, двинулась нетвердой походкой к привинченному к полу глобусу. Затем она откинула крышку и достала из бара внутри глобуса бутылку яичного ликера. Свои сигареты она снова сунула в карман.

      – Я знаю, что обо мне говорят, – сказала она, после того как Мартин на вопрос, не хочет ли он что-нибудь выпить, ответил отрицательно.

      Ему нужны были ответы, а не алкоголь.

      Герлинда налила себе полстакана ликера и с наслаждением сделала небольшой глоток.

      – Люди думают, что я транжирю наследство своего мужа в круизах по морям и океанам. А между тем это я была при деньгах в нашей семье. Это была моя строительная фирма. Я переписала ее на бедного простофилю только из-за налогов. Знаете, под каким слоганом мы рекламировали строительство дорог?

      Она рассмеялась еще до того, как озвучила рекламный девиз своей фирмы: «Добковиц: мы чиним препятствия на вашем пути!»

      Мартин и бровью не повел.

      – Это