Путешественница. Диана Гэблдон

Фрэзер.

      – Я знаю.

      Грей в ярости почувствовал, как к его щекам прихлынула кровь, и, чтобы скрыть это, развернулся, дав холодному воздуху из приоткрытого окна обвеять лицо.

      – Но полагаю, – продолжил он, не поворачиваясь к собеседнику, словно беседовал с мокрыми камнями внизу, – если этот мятежник так умен и образован, как вы говорите, вряд ли он станет нападать на меня в моей собственной резиденции на территории тюремного замка. Зачем ему это делать?

      Кворри не ответил, а когда Грей повернулся, то увидел, что полковник смотрит на него без намека на юмор или ехидство.

      – Ум, образованность – это, конечно, важно, но это не все, – медленно произнес Кворри. – Есть многое другое, не менее значимое. Вы-то молоды и, наверное, не видели ненависть и отчаяние на близком расстоянии. А за последние десять лет в Шотландии накопилось много и того и другого.

      Он наклонил голову, оглядывая нового коменданта Ардсмура с выигрышной позиции – с высоты своего пятнадцатилетнего старшинства.

      Майор Грей был молод, на вид не более двадцати шести лет, а благодаря прекрасному цвету лица и девичьим ресницам выглядел даже моложе. К тому же он был на пару дюймов ниже среднего роста и имел хрупкое телосложение. Из-за чего, возможно, сейчас выпрямился как штык.

      – Я в курсе всего этого, полковник, – произнес молодой офицер, стараясь не выказывать никаких чувств.

      Пусть Кворри, как и сам Грей, был не более чем младшим сыном в хорошей семье, старшинство полковника по званию и выслуге заставляло собеседника держать себя в руках.

      – Надеюсь, – сказал Кворри, вперив в него светло-карие глаза.

      Резким движением полковник нахлобучил шляпу, коснулся щеки, где темная полоска шрама разрезала поперек красную кожу – напоминание о скандальной дуэли, из-за которой его сослали в Ардсмур, – и добавил:

      – Одному богу известно, Грей, что вы натворили такого, из-за чего вас спровадили в эту дыру. Надеюсь, вы сами знаете, чем заслужили это. Удачи вам!

      И он, взмахнув на прощание синим плащом, ушел.

      – Черт знакомый лучше черта незнакомого, – сказал Мардо Линдси, хмуро качая головой. – Красавчик Гарри был не так уж плох.

      – Точно, – подтвердил Кенни Лесли. – Да ведь ты уже был здесь, когда он прибыл, верно? Он был куда лучше, чем этот говнюк Богл.

      – Ну-у, – протянул Мардо с недоуменным видом. – Не темни, парень, к чему ты это клонишь?

      – Да к тому, что если Красавчик и вправду был лучше Богла, – терпеливо пояснил Лесли, – тогда он был чертом незнакомым, а Богл – чертом знакомым. Но Красавчик точно был лучше, вот и получается, что ты не прав.

      – Я? – Мардо, безнадежно сбитый с толку этими рассуждениями, хмуро уставился на Лесли. – Нет, я прав!

      – Еще как не прав! – с горячностью возразил Лесли. – И вообще, в толк не возьму, зачем ты без конца споришь, если все равно вечно ошибаешься?

      – Я не спорю! – возмутился Мардо. – Ты специально ко мне цепляешься и все переиначиваешь шиворот-навыворот.

      – Только