Дочь Вороньего Короля. Xoma Sleepy

так заметно о Ступивший на Путь Вечности?

      – Мне – да, – тонкие губы сложились в линию. – Ночь – сложное и тяжелое время, особенно для грешников. Мрак питает тени убитых, которые взывают об отмщении.

      Он вздохнул.

      – Впрочем, для тебя это все пустые слова, забудь.

      Лариэс послушно кивнул, хотя на самом деле он сохранил в памяти не только сказанное Ступившим на Путь Вечности, но также его интонацию, мимику и даже то, как тот сидел на лошади. Юноша, добравшись до тайны, просто не мог не окунуться в нее с головой.

      А Ридгар, меж тем, продолжал:

      – Нам предстоит долгий и тяжелый путь, а потому я бы посоветовал тебе очистить разум и спрятать все тревоги как можно глубже – они могут отвлечь.

      – О Ступивший на Путь Вечности, – послышался полный озорства и веселья голос, и Лариэс мысленно застонал, – вы просите невозможного.

      К ним, пришпорив своего коня и бесцеремонно растолкав двух гвардейцев, приблизился невысокий изящный мужчина в чьих зеленых глазах даже ночью легко было разглядеть искорки веселья.

      – Эрик, прошу, – простонал Лариэс, – дай прийти в себя.

      – И не подумаю! – патетически воскликнул гвардеец, вклиниваясь между своим командиром и Древним и обращаясь к последнему. – Так вот, я хотел сказать, что вы просите невозможного. День, когда Лар перестанет волноваться, будет днем его безвременной кончины. Которая случится, скорее всего, от излишней угрюмости.

      Ридгар выгнул брови и сдержанно улыбнулся.

      – Неужели все настолько плохо?

      – Настолько. Да. Без шансов! – раздался позади нестройный гул голосов – то прочие воины, среди которых Лариэс заметил и подчиненных Марка, единогласно подтверждали слова главного болтуна Сентия, как именовали графа Эрика Шисского – еще одного лейтенанта гвардии принца, взятого Лариэсом в поход.

      Он был редкостной язвой – мог вывести из себя, пожалуй, даже каменную статую, однако, как боец отличался невероятной лютостью, за которую получил прозвище Волк. На дуэли и поле боя веселье моментально покидало благородного повесу и тот превращался в безжалостного убийцу, принципиально не берущего пленных и добивающего раненых. Впрочем, сейчас драться было не с кем, а потому Эрик развлекался привычным для себя образом – глумился над теми, кто оказывался в пределах досягаемости. У лейтенанта, слава Богу, хватило разума не смеяться над Древними, а потому жертвой ехидных нападок стал Лариэс.

      Юноша приготовился стоически переносить очередной приступ безудержного веселья своего друга, но тот, неожиданно, посерьезнел, и совершенно другим тоном осведомился:

      – Лар, скажи лучше, когда отправишь дозоры?

      Щит принца пораженно посмотрел на товарища.

      – Кто ты и что сотворил с Эриком?

      – Ой да ладно тебе, я серьезно. Мы с парнями днем поспрашивали всякое, ну, насчет бойни в городе… – он неопределенно махнул рукой, – а теперь еще выяснилось, что с нами в поход отправились три Ступивших на Путь Вечности. Дело, стало