Противостояние. Марат Шукдин

Господи, это были знаки.

      Он резко, как на пружине, обернулся. Инстинкт, отточенный до звериной остроты, кричал об опасности. И не зря.

      Смерть

      Из-за покосившегося дверного косяка слева, там, где только что в его видении стоял стол с рисунками, бесшумно, как тень, выскочила фигура. Человек. Враг. Боевик – темная одежда, перекошенное от ярости или наркотиков лицо, борода клочьями. В руке блеснуло лезвие ножа – длинное, узкое, как жало. Он двигался быстро, профессионально, явно целясь Олегу под ребра или в горло.

      Краем глаза Олег успел заметить, как его бойцы – Ерохин, Семёнов, Игнат – уже скрылись в следующем дверном проеме, двигаясь дальше по коридору. Они не видели. Не слышали. Они были там, за углом, а он остался здесь, один на один с этой внезапной, молниеносной атакой. Значит, рядом могли быть и другие. Засада. Классика. Черт!

      Но Олег был готов. Готовность к смерти – это часть работы. Доли секунды хватило, чтобы среагировать. Он отшатнулся, уходя с линии атаки, и одновременно выставил вперед руку с автоматом, принимая удар на цевье. Лезвие со скрежетом скользнуло по металлу. Он легко, почти автоматически, перехватил запястье противника занесенное над ним для второго удара. Борьба закипела – яростная, молчаливая, на пятачке грязного пола.

      Олег был сильнее. Тренированнее. Он рванул руку боевика на себя, одновременно подсекая его ногой. Противник, не ожидавший такого отпора, потерял равновесие и с глухим стуком рухнул на спину, увлекая Олега за собой. Нож выпал из его руки, звякнув о бетон. Олег оказался сверху. Мгновение – и он выхватил свой собственный нож из ножен на поясе. Тяжелый, надежный, не раз спасавший ему жизнь.

      Он должен был действовать быстро. Решительно. Без колебаний. Один удар – и все кончено. Так учили. Так требовала ситуация. Это был враг, который только что пытался его убить. Враг, чьи товарищи, возможно, сейчас резали его бойцов в соседней комнате. Никаких сомнений. Никакой жалости.

      Но…

      В этот короткий миг, пока его рука с занесенным ножом замерла в воздухе, их глаза встретились. Глаза боевика – темные, почти черные, расширенные от адреналина и ненависти. И Олега снова накрыло. Волна. Не солнечный свет, как в прошлый раз, а что-то другое. Мутное, зеленоватое, обжигающее изнутри. Он снова увидел…

      …Жизнь. Чужую жизнь. Не свою. Калейдоскоп образов, пронесшийся перед его мысленным взором с невозможной скоростью. Рождение – сморщенное, кричащее существо под слепящим светом лампы. Детство – пыльные улицы, смех, драки с мальчишками. Школа – скучные уроки, первая влюбленность, запах мела и пыльных учебников. Семья – строгий отец, молчаливая мать, младшие братья и сестры. Друзья. Потом… война. Призывы муллы. «Неверные». Горящие глаза фанатиков. Тренировочный лагерь в горах. Кровь. Первая кровь. Своя и чужая. Потом – лицо девушки. Темнобровой, смуглой, с робкой улыбкой. Ожидание ребенка в ее глазах. Мечты о доме… А потом – снова война. Обстрел. Взрыв. Крики. Смерть… Ее смерть. И ребенка.