Отложенное прощание. Сева Голубев

на песчаное дно, силы окончательно покидали её. Вкус тины заполнил рот. В отчаянии Соня вскинула голову, пытаясь снова найти его взгляд.

      И тогда Александр улыбнулся.

      Широко, восторженно.

      Соня разомкнула губы, но не успела ни выдохнуть, ни закричать.

      Она проснулась.

      Даже жуткая реальность сна была лучше этой пустой, холодной комнаты. Чёрная дыра в груди никуда не исчезла – напротив, она последовала за Софьей из сна и теперь, казалось, въелась в её плоть ещё глубже.

      Котёнок!

      Мысль вспыхнула внезапно. Она совсем забыла, что теперь не одна. У неё есть маленький, тёплый комочек, которому нужна её защита – и который даже не догадывается, что её собственная нужда в нём куда сильнее.

      – Сири? – тихо позвала она в тишину. – Кис-кис…

      Когда Софья засыпала, котёнок лежал рядом. Он был слишком мал, чтобы самостоятельно спрыгнуть с постели.

      Сердце сжалось в ледяном страхе.

      Нет, нет, ты не можешь так со мной поступить…

      Мысли путались, обращаясь к чему-то неведомому, всемогущему, кто играл её судьбой, превращая жизнь в жестокую театральную постановку.

      – Где же ты? – в её голосе уже звучали слёзы. – Кис-кис-кис…

      Софья переворошила постель, боясь обнаружить самое страшное.

      А что, если…?

      Она слышала истории о матерях, которые во сне случайно задавливали своих детей. Но котёнок… если бы она придавила его, он бы непременно впился коготками в её кожу. В этом крохотном пушистом существе уже легко различались повадки гордой, свирепой хищницы.

      Босая, она выскользнула из постели и начала обшаривать комнату. Ночь выдалась на редкость холодной для этого времени года. Каждый шаг отзывался болью – казалось, ледяные иглы пронзают её тело насквозь, поднимаясь от ступней к самому сердцу.

      Котёнка нигде не было.

      Паника накатила стремительно, словно морская волна, сбивающая с ног. Софья металась по комнате, заглядывая даже в самые нелепые места. Она порылась в шкафу, под кроватью, даже пролистала попавшуюся под руку книгу – будто Сирин могла спрятаться между страниц.

      Горло сдавило, в глазах защипало от слёз.

      В свете луны что-то блеснуло на письменном столе. Софья замерла, а затем, точно зачарованная, подошла ближе. На столе лежал нож для бумаги.

      Серебряная рукоять, украшенная крошечными рубинами, переливалась в слабом свете. Её пальцы непроизвольно потянулись к холодному металлу. Оставался всего миллиметр, едва ощутимое расстояние между её кожей и ледяным прикосновением…

      И тогда она услышала их.

      Шаги.

      Его шаги.

      Старые дубовые половицы заскрипели прямо у неё за спиной.

      Когда она разворачивалась, перед её внутренним взором уже стояла привычная картина – пустая, холодная комната.

      Ненависть к самой себе, маленькой и нелепой, обожгла лицо, словно пощёчина.

      Когда их взгляды встретились, она невольно прикрыла рот рукой, чтобы сдержать крик, который мог