Пока мы живы. Логово. Екатерина Громова

бы ответить на вопрос, почему стать рейнджером настолько важно для меня, что я готова упрашивать и унижаться перед черствым мужчиной.

      После сухого очередного «нет» я опустила голову и почувствовала, как слезы катятся по щекам. Поспешно развернулась, чтобы их скрыть, и, не глядя на брата и сестру, направилась к выходу. Говорить больше было не о чем.

      Это поражение.

      Это конец.

      Конец моим мечтам. Моему пребыванию в Логове. Моей жизни рядом с родителями. Мне не хотелось оставаться в этой деревеньке, где каждый день я буду смотреть на рейнджеров и вспоминать о своей неудаче. Куда я пойду? Что я буду делать? Одна.

      Пока все эти мысли пробегали у меня в голове, послышался голос Веты:

      – Я сама займусь ее обучением.

      Я остановилась, не в силах поверить в то, что только что услышала. Вета решила заступиться за меня и помочь? Я поспешно вытерла слезы и повернулась, чтобы посмотреть на нее и на Германа, который был удивлен не меньше меня.

      – Ты тоже не слышишь, что я говорю? – спросил он сестру не менее сурово, чем разговаривал со мной.

      – Слышу, – невозмутимо ответила Вета. – Просто я верю, что у нее есть способности. Другой на ее месте убежал бы в ужасе. Да, она не убедилась в безопасности. Да, чуть не погибла. Но она осталась и боролась до конца. Я поработаю с ней. Уверена, она себя еще покажет.

      Герман начал не на шутку злиться: на чуть выступающих скулах играли желваки, густые черные брови сдвинулись, губы плотно сжались.

      – Я еще раз повторяю… – начал было он, но Вета перебила.

      – Дай нам месяц. До первой вылазки. Именно тогда все будет ясно – она или умрет, или станет рейнджером.

      Умирать, конечно, не хотелось, но у меня появился шанс. Благодаря Вете, как это ни странно.

      – Тебе-то какое дело до нее? – Герман спросил так, будто меня не было в кабинете. Будто я и правда для него – пустое место.

      – Я ее куратор.

      Вета била брата его же словами. Непонятно, для чего ей это все было нужно – особой симпатии к своей персоне я не чувствовала. Казалось, Герман не готов отказываться от своего решения, но заявление Веты подействовало на него успокаивающе. По крайней мере, резкие черты его лица разгладились, голос обрел прежнее хладнокровие:

      – Теперь это твоя проблема, – он небрежно махнул рукой в мою сторону.

      «Это». Уже порядком надоело, что он мало того, что считает меня никем, так еще и не стесняется открыто это показывать.

      – Свободны.

      Получилось. У нас получилось! Я остаюсь. Я добилась, чего хотела. Маленькая, но все же победа.

      – Легко не будет, не надейся, Птичка, – через плечо равнодушно сказала Вета и вышла из кабинета. Я поспешно выскользнула следом за ней, лишь бы ни минуты больше не оставаться с человеком, которого начинала тихо ненавидеть.

      Легко действительно не было.

      Было чертовски сложно. Меня ждал тернистый путь становления – от офисного работника до рейнджера в период постапокалипсиса. Изнурительные тренировки высасывали все силы. Причем не только физические,