Танцовщица. Огай Мори

беспокоиться. В пять часов рабочие уйдут, и будет совсем тихо. Сюда, пожалуйста. – Он забежал вперед и распахнул двери залы, обращенной на восток. Для ужина вдвоем обстановка была слишком громоздкой: три стола, у каждого по четыре-пять стульев; возле окна – диван и декоративное карликовое растение[24].

      Не успел Ватанабэ осмотреться, как официант распахнул следующую дверь:

      – Сервировано будет здесь.

      Эта комната выглядела поуютней: в центре – стол, на нем корзина с азалиями и два куверта – один против другого. Обстановка этой комнаты больше соответствовала случаю, и Ватанабэ успокоился. Официант, извинившись, удалился, а вскоре стих и стук молотков. Часы показывали пять, до назначенной встречи оставалось тридцать минут.

      Взяв из коробки сигару, Ватанабэ обрезал кончик и закурил. Предстоящая встреча не особенно его волновала, словно бы ему было безразлично, кто будет сидеть по ту сторону цветочной корзины. Он и сам удивлялся своему спокойствию.

      С сигарой во рту он опустился на диван и посмотрел за окно. На земле у забора громоздились штабеля строительных материалов. Похоже, зала помещается в торцовой части здания, потому что видна стоячая вода канала и на противоположном его берегу – особнячки, похожие на дома свиданий.

      Улица по-прежнему пустынна, только где-то в самом конце ее маячит одна-единственная фигура женщины с ребенком за спиной. Со второго этажа отчетливо видно массивное здание из красного кирпича – это Военно-морская библиотека.

      Сидя на диване, Ватанабэ изучал внутреннее убранство залы. Стены украшали картины, ни в малейшей степени не согласующиеся между собой по стилю. Цветущая слива с соловьями, и Урасима-таро[25], и какая-то одинокая хищная птица. Продолговатые и узкие декоративные свитки выглядели под высокими потолками несоразмерными, словно их развернули только наполовину. Над дверью красовалась матерчатая полоска с письменами «века богов»[26]. «Да, современная Япония – не эталон вкуса!» – решил Ватанабэ и продолжал курить, стараясь ни о чем больше не думать.

      Но вот в коридоре послышались голоса. Дверь отворилась, и перед ним предстала та, ради которой он сюда явился. Большая соломенная шляпа а-ля Мария-Антуанетта, украшенная огромным пером; серое пальто нараспашку, под ним – серая же юбка и тончайшей работы батистовая блуза. В руке – изящный, как игрушка, летний зонтик.

      Ватанабэ расплылся в приветливой улыбке, положил сигару и стремительно встал. Дама кивнула сопровождавшему ее официанту и лишь затем подняла глаза на Ватанабэ. Огромные карие глаза, от которых он когда-то не мог оторваться. В те дни под ними еще не лежали густые лиловые тени.

      – Кажется, я опоздала, – сказала она по-немецки нарочито небрежным тоном. Зонтик перекочевал в левую руку, правая же, в перчатке, была протянута ему. «Сковывает присутствие официанта», – подумал Ватанабэ, вежливо пожимая пальцы дамы.

      – Доложите,

24

Карликовые деревья (бонсай), принятые в японских интерьерах, имеют высоту 30–40 см, высокие комнатные растения кажутся японцам несоразмерными.

25

Герой старинной японской сказки, рыбак, попавший в подводное царство и проведший там триста лет.

26

По преданию, эти знаки бытовали в Японии до того, как получила распространение иероглифическая письменность, заимствованная из Китая.