Поймай меня, или Моя полиция меня бережет!. Анна Орлова

я без особого энтузиазма.

      Зомби действительно был нашей большой удачей, хоть и предвещал массу дурной работы.

      До сих пор найти следы «игрушек» Кукольника толком не пытались. Из свидетелей много не выжмешь (к тому же Кукольник умело выбирал время и место ограбления, так что с очевидцами было негусто), а магия смерти сильно «фонит», так что запись на кристаллах наблюдения получалась размытой.

      Теперь у нас имелась конкретная жертва, но в ее поисках предстояло перешерстить все списки пропавших за последний месяц.

      – Именно, – подтвердил он. – Приступим, Стравински?

      И мы приступили…

      Странное чувство испытываешь, раздевая мертвое тело, которое тем не менее способно двигаться и говорить.

      Господин Немо временами шевелился, как будто ему щекотно, и я заставила себя не обращать внимания. Это всего лишь труп, без собственной памяти и желаний.

      И меня это, если честно, утешало. Хотя для нашей работы было бы удобнее, сохраняйся личность и после смерти. Сколько бы расследований свелось к простому алгоритму: поднял, спросил, кто убийца, упокоил!

      Увы, смерть мозга стирает все воспоминания.

      Другое дело – душа, она-то все помнит, однако выдергивать ее в мир живых строжайше запрещено.

      В этом плане раньше следователям было проще – они могли вызвать и допросить духов. После Ночи восставших мертвецов законы о спокойствии мертвых сильно ужесточили. А за насильственный вызов духа, между прочим, светит «вышка»!

      С другой стороны, вряд ли лично я обрадовалась бы какому-нибудь настырному некроманту, которому вздумалось бы лишить меня заслуженного посмертия. Ведь еще никто не научился возвращать души обратно в рай, ад или что там умершим сулят их верования.

      Хорошо хоть с «естественными» призраками мы общаться вправе – строго в оговоренных случаях и с соответствующей санкцией, но хоть так.

      А зомби вообще только в научных целях можно подымать…

      Я снимала с господина Немо вещь за вещью, осматривала и передавала Мердоку.

      Он в свою очередь изучал все предметы туалета зомби, вносил в протокол и аккуратной стопочкой (кто бы сомневался!) складывал на столе.

      Происходило все это в полном молчании, поэтому, когда Мердок при виде обуви господина Немо издал какое-то восклицание, я подскочила и так резко обернулась, что зомби промычал что-то протестующее.

      Мердок обеими руками держал поношенный ботинок, всматриваясь в подошву так, словно надеялся отыскать там имя убийцы.

      – Взгляните, Стравински, – позвал он негромко, и я опрометью рванула к нему.

      Интересно, что он там нашел?!

      Ботинок как ботинок, довольно потертый, с двухсантиметровым каблуком. Кожа кое-где потрескалась, и подошва носила следы недавней починки.

      Мердок правильно интерпретировал мое недоуменное молчание.

      – Не видите? Вот тут, смотрите, – и ткнул пальцем куда-то рядом с каблуком.

      Я наклонилась поближе.

      А