Когда цветёт липа. Руслан Адамов

для очередного поцелуя. Наше естество пылало трепетным огнём, и в какой-то момент мы соединились, слились, запульсировали в едином танце, едином ритме, пока пучина блаженства не поглотила нас обоих с головой.

      А потом мы лежали на смятой простыне, наши пальцы играли друг с другом, сплетаясь в причудливые узоры и узелки. Мы молча наблюдали за ними, а луч солнца, спешащего к закату, пробивался в брешь между пальцев и ласково заглядывал нам в глаза.

      – Хочешь есть? – шепнула Аксинья.

      – Только пить, – ответил я тоже шёпотом.

      – Я сейчас принесу! – она начала подниматься с кровати, и я с неохотой выпустил милую сердцу женщину из крепких объятий и разъединил связь наших пальцев.

      В комнате был полумрак, последние лучи заходящего солнца скользили по стене. Я любовался обнажённой фигурой Аксиньи, совсем не смущающейся передо мной своей наготы, пока она поднимала с пола скинутую второпях одежду, пока искала в шкафу короткий цветастый халат на пуговицах, пока надевала и застёгивала его. Всё это время я скользил жадным взглядом по её телу, округлостям тяжёлых грудей, соскам, темнеющим на белой коже, широким бёдрам, переходящим в круглые колени и красивые икры, крепким ягодицам, тёмному островку внизу живота, скрывающему женскую тайну.

      Теперь я точно был уверен, что уже где-то и когда-то встречал Аксинью и был с ней близок. Мне была знакома каждая линия её тела, каждая прядь волос и те две родинки, о которых знал только я. Знакомы были её движения, исходящий от неё запах цветущей липы и летних цветов, её ровное дыхание, её голос.

      Аксинья бесшумно вышла и через минуту уже вернулась с кувшином морса и стаканами. Мы жадно пили душистый кисло-сладкий напиток на родниковой воде, таёжный букет которого так и манил сделать глоток, а за ним ещё один, и ещё, и ещё. При этом мы не сводили глаз друг с друга. Отныне наши взгляды переплетались, делая связь между нами всё крепче, всё сильнее. Аксинья сидела на краю тахты, подогнув одну ногу под себя, и я поглаживал её обнажившееся круглое колено, знакомо ощущая под пальцами нежную гладкую кожу. А она в ответ теребила короткий ёжик моих волос, отчего-то улыбаясь и качая головой, словно не веря чему-то.

      – Я… вернулся! – скорее для себя утвердительно произнёс я.

      – Да! – шепнула Аксинья.

      – А хочешь… А можно… Я останусь? Я завтра заберу кое-какие вещи и останусь у тебя. Да?

      Но она отчего-то яростно замотала головой и отвернулась к окну: или чтоб я не смог зацепиться глазами за её взгляд, или скрывая нахлынувший поток слёз.

      – Но почему? Почему нет? Я ведь люблю тебя, я точно это знаю! И от тебя ощущаю то же чувство!

      – Завтра будет всё иначе. Завтра… Нас уже не будет вместе! – глухо проговорила Аксинья, всё так же глядя в окно. – Лишь по отдельности. Каждый в своём мире.

      – Но я не понимаю… – начал я, но Аксинья быстро склонилась над моим лицом, и я снова ощутил губами её влажные губы, к медовому