Москва литературная №7, 2024. Стихотворения. Проза. Рецензии. Интервью. Кира Занина

звёздный тропарь;

      Разве в обиде на скудость свою

      «Господи, слава тебе» – не пою?

      Точка

      Рваный век вместился в годы,

      Годы – в несколько минут.

      Годы – гунны, годы – готы,

      Скифы тоже тут как тут.

      Тьмы сбиваются в мгновенья,

      Звенья – в строфы стройных строк.

      «Так диктует вдохновенье», —

      Говорит провидец Блок.

      В райском поле по листочку,

      По цветочку буду рвать;

      Буду в точку, в точку, в точку

      Мысли точные вбивать.

      Как темно и одиноко!

      Как ничтожен каждый миг!

      И чего мне ждать от Блока,

      Если сам уже старик?

      То не атомная бочка

      За околицей гудит…

      Как рванёт однажды точка —

      Так вселенную родит.

      Сиреневый день

      Во времени не раннем и не позднем,

      Когда звенит апрельский небосвод,

      Идёт отец, идет зелёным полднем,

      Сиреневые саженцы несёт.

      Мы деревца под окнами посадим,

      Притопчем землю, бережно польём

      И рядом на завалинке присядем,

      Задумаемся каждый о своём.

      «Что, – прогудит, —

                        славяне, загрустили? —

      В словах привычных плещется задор.

      – Там человека

                        в космос запустили!» —

      Кричит сосед и лезет на забор.

      Его сынишка плачет от обиды:

      Ликует вся весенняя земля,

      Но даже с крыши не видать орбиты

      Гагаринского в небе корабля.

      Пусть всё, как было, так и остается:

      Кричит сосед,

                        звенит апрельский день,

      Мальчишка плачет,

                        мой отец смеётся,

      Под солнцем приживается сирень.

      Журавли улетели

      Пронеслась на заре

                     по грунтовой дороге

      Тройка взмыленных в дым

                               ошалелых коней.

      На телеге стоял,

                     как на Божьем пороге,

      И стегал вороных

                     безутешный Корней.

      И кричал он вослед

                 журавлиному клину,

      И слезу на скаку утирал рукавом:

      – Ох, не мину судьбы!

               Ох, судьбины не мину

      На небесном пути,

                                  на пути роковом!

      Где-то дрогнула ось,

                        где-то брызнула спица,

      Повело, подняло,

                       понесло между пней!

      И склонились над ним:

      – Чей ты будешь, возница? —

      Харкнул кровью в траву

                       безутешный Корней.

      И спросили его:

      – Ты в уме в самом деле?

      И куда понесло тебя

                                 с грешной земли?

      – Я-то что, я-то что?

      Журавли улетели!

      Без следа улетели мои журавли!

      Первый

      Моего