Подкидыш из глубин. Маргарита Зирен

      VII

      Калан в раздумье брёл в каюту. В дверях же замер на минуту,

      Когда б от виденного дива его вскружилась голова.

      И тот, который мыслил живо, стал вдруг подыскивать слова.

      Он влюбился в деву сразу, красой сражённый наповал.

      Была ж подобна не алмазу, брильянт отточенный сиял.

      Высока, стройна, прекрасна, да и гордость скрыть не властна.

      Но увидев шею девы, в миг ослабли его ноги.

      На пределе стали нервы, как заметил уплотненье.

      Понял он в большой тревоге – не изъян был совпаденье,

      Раз свидетельствует метка к одной расе принадлежность.

      Тяготила горла внешность необычностью своей.

      И таить стал шею детка, с детства пряча от людей.

      Но ждал подобной встречи он. О корне рода своего

      Желая знать со всех сторон. И вот, дождался он того.

      Всё причудливое платье было жемчугом обшито,

      Голова косой обвита, а в очах сияло счастье.

      Вот так предстала перед ним, со смущением в борьбе,

      Та, что в снах являлась мужу.

      А он? Как гость вошёл к себе. И молвил гласом не своим,

      Коль робость сковывала душу: – Так вот, кто портит мне ковры

      И покушается на ужин… Но раз таилась до поры?

      Я зачем-то тебе нужен.

      дева

      – Ну, здравствуй, милый Авирон! Известный как, в моём народе,

      Наследник царственных корон.

      Калан

      – Грубить изволишь шуткой скверной!? У вас что, безумье в моде?

      дева

      – Вчера б узнал о правде этой. Но не суди девицу строго.

      Дождаться просто не могла, когда б отсутствовал ты долго.

      Ведь это боль велела внятно, чтоб жизнь в водице сберегла.

      Ты уж прости меня за дерзость, но рыбка пахла так приятно,

      Что съесть её мне захотелось. Ещё поведать я должна,

      Что по сей день на дне тоскует, оплакав сына мать родная.

      Но вижу, как не доверяя, себя обманутым он чует.

      Калан

      – Калан зовут меня, девица. Обознался твой язык.

      дева

      – Пусть Калан, раз так привык. Но, как вздумалось родиться,

      Авирон нарёк отец.

      Калан

      – Ну, и как зовут тебя, морское, дикое дитя.

      дева

      – Не называй меня дикаркой, я не набрасываюсь с палкой.

      Мелиса я, ещё гонец. Привет тебе от брата Лея.

      Пришёл бы сам, но занят он. Была ж отличною идея

      Ставить гибели заслон. Пришлось нам якорем служить,

      К себе притягивая вас магнитом очень мощной силы.

      Калан

      – За дно цепляясь, тормозить…?

      Мелиса

      – И наш подводный аппарат ремонта требует сейчас.

      Ветерок-то был не хилый.

      Калан

      – Спасенью я, конечно, рад! Но весть достойна изумлений!

      Так значит весь подводный мир прогресса полон достижений!?

      Мелиса

      – Хоть разум общества-кумир, но далеко мы не ушли

      От просвещённости земли.

      Калан

      – Ну,