Выбор Лили. Мириада. Петимат Вахаевна Зингаева

огнедышащего чудовища с головой льва, туловищем козы и хвостом дракона, с застывшим шквалом огня из разинутой пасти. Небольшими были два Купидона, стоящие в разных концах зала. Лукаво улыбаясь, они целили луки в другие статуи. Один, прищурившись, целился в статую Аримана – красивого юноши со злой ухмылкой, а второй – в Аргуса – ужасного многоглазого великана, изваянного гораздо меньше своей естественной величины, но больше остальных статуй. Через декоративный строй скульптур к золотому трону, инкрустированному драгоценными камнями, вела красная ковровая дорожка. Стену позади трона украшал королевский герб, символизирующий Белую магию. Герб изображался в виде ромба, внутри которого изящно раскрытые ладони демонстрировали переливающийся всеми цветами радуги кристалл. Фон ромба делили на два вертикальных треугольника, красный и зелёный. Герб изображался везде: на всех одеждах, дверях замка, дворцовых украшениях. Его отливали на серебряных и золотых монетах, и даже водяные знаки документов изображали его, как и печати должностных лиц королевства…

      Вольфганг приблизился к трону и поклонился королеве. Когда их взгляды встретились, королева мрачно кивнула.

      – Ваше Величество! – произнёс регент.

      – Здравствуй, Макс! – с печалью в голосе приветствовала его Артемида.

      – Что-то случилось, Цирцея? – обеспокоенно спросил Вольфганг, переходя на неофициальный тон.

      Окинув быстрым взглядом двух кавалергардов, застывших, словно изваяния у входа, королева грустно поглядела на него.

      – Очередное убийство…

      Увы, эта фраза звучала чаще, чем приветствие, но привыкнуть к ней было невозможно.

      Она вздохнула, опустив глаза, и встала. Сойдя с трона, прошла мимо регента и остановилась, скрестив руки на груди. Теперь она стояла к нему спиной, чтобы видеть её, ему пришлось обернуться.

      – Кармента, – тяжело сглотнув, тихо выдавила Артемида. Бросив на него короткий взгляд через плечо, смахнула слезу. – Кто-то проник в её дом…

      Лицо Вольфганга ничего не выразило, не считая схлынувшей с него краски. Неожиданное известие поразило его подобно молнии. Он долго безмолвствовал, не веря в ужасную весть, непоправимость которой не укладывалась в голове. Королева выдерживала паузу, оценив его молчание как попытку переварить услышанное, но чрезмерно затянувшееся молчание заставило её обернуться. Их взгляды снова встретились – тёмно-синие пронизывали голубые, обладательница которых с трудом вынесла этот тяжёлый взор. Как ни странно, глаза его отражали ни ошеломление, ни испуг, ни скорбь, а ярость. Она судорожно перевела дыхание, когда регент отвернулся.

      Наконец, Вольфганг заговорил, но голос его звучал необычайно холодно, Артемида даже вздрогнула от неожиданной перемены.

      – Как ты узнала?

      – Эрл… – неуверенно промолвила королева внезапно осипшим голосом. – Я отправляла его с посланием к ней, но… – она не договорила, голос её дрогнул.

      – Когда? –