Матильда. Любовь и танец. Татьяна Бронзова

перед ней открывалось всё сценическое пространство. Затаив дыхание, девочка сосредоточилась на том, что творилось внизу.

      А там ещё что-то таскали, прибивали к полу, опускали сверху, а управляющий сценой кричал на рабочих:

      – Что вы так долго возитесь?! Императрица Мария Александровна с внуками уже подъехала к театру! Её величество не потерпит задержки спектакля!

      «Когда поднимут занавес, надо будет посмотреть в царскую ложу», – подумала Матильда.

      Ей очень хотелось увидеть, как выглядят внуки царицы. Ведь они были настоящими, а не сказочными принцами.

* * *

      Оставив дочь в ложе, Феликс спустился по крутой лестнице на уровень сцены и, перейдя по небольшому коридору в другой конец закулисного пространства, сразу увидел Аню Фроловцеву. Она, уже переодетая для первой картины, стояла около крутых ступенек, ведущих к мужским гримуборным, явно поджидая, когда он здесь появится.

      – Дорогой, ты вчера так быстро исчез после репетиции, а ведь обещал, что мы поедем ко мне, – с укором прошептала она, ухватив его за руку.

      – Во-первых, никогда прилюдно не называй меня «дорогой», сколько раз повторять, – тихо ответил он. – А во-вторых, я тебе этого не обещал. Я промолчал на твое предложение, если ты помнишь.

      – Русская пословица говорит: «Молчание – знак согласия».

      – Ты забываешь, что я поляк, и ваших русских пословиц не знаю, – выкрутился хитрец, специально произнеся это с долей польского акцента.

      Он не только прекрасно знал русские поговорки, но даже выписывал их в отдельную тетрадочку, понимая, что в этих кратких изречениях заключен большой философский смысл.

      В это время, важно вышагивая куда-то по первой позиции, показалась Марфа Серова в образе восточной красавицы. Поравнявшись с ними, она резко остановилась и расплылась в ослепительной улыбке.

      – Здравствуй Феликс, – проворковала она.

      – А меня уже не существует? Я что, не в счёт? Почему со мной не здороваешься? – внезапно набросилась на неё Фроловцева.

      – Что с тобой, Аня? – изумилась Серова. – Ведь мы только что виделись в гримерке, когда переодевались.

      – Ах, да. У меня, действительно, все дни в голове перемешались. Совершенно была уверена, что видела тебя только вчера, а сегодня как-то и не заметила, – с наглой ухмылкой произнесла танцовщица.

      Анна была уверена, что ту колонну, которая упала как-то на Новикову в конце прошлого сезона, толкнула именно Марфа. Такая по трупам пройдет, чтобы заполучить роль! Фроловцева её ненавидела и ревновала к Кшесинскому. Уже не в первый раз она видела, как Серова стреляет глазками в его сторону.

      – Ну, всё, девочки. Я пошел! – прервал их обмен любезностями Феликс и, легко преодолевая крутые ступеньки, взбежал наверх. Несмотря на свои пятьдесят шесть лет, он до сих пор был строен и хорош собой.

      Танцовщицы восхищенно посмотрели ему вслед, затем с неприязнью взглянули друг на друга и разбежались в разные стороны, громко стуча пуантами по деревянному полу.

* * *

      Сидя по другую сторону