В третью стражу. Техника игры в блинчики. Намор

решила: «не стоит зацикливаться», – и выбросила весь этот бред из своей чудной во всех отношениях головы. Красивой, умной, умеющей целоваться, петь под гитару и сквернословить, очаровывать и испепелять взглядом, и много еще на что способной. Выбросила и забыла, совсем. Как отрезало. И не вспомнила до самой Барселоны, куда прибыла четвертого июля, отправив Вильду из Таранто морем в Геную, а оттуда уже – «рукой подать» – поездом до Мюнхена.

      Вильда уехала. Ее и уговаривать не пришлось. «Девушка» загорелась вдруг идеей проявить самостоятельность и, раз уж так получается, – посмотреть заодно, в смысле по дороге, все эти – или пусть только «некоторые из» – замечательные города и городки северной Италии, с весьма увлекательными для читающей публики названиями: Парма, Верона, Брешия или, скажем, Бергамо…

      Уехала… А Кайзерина продолжила свой путь в Испанию. И вечером четвертого обнимала уже, сгорая от страсти и изнемогая от нежности, своего «кузена Баста». Потом пришла ночь – жаркая, каталонская, – плывущая огромной ленивой птицей. Ночь бродила в крови хмелем любви, наполняя тела и души желанием, опьяняя, сводя с ума и напоминая двум грешникам в истинно католической стране, что есть настоящий Рай.

      – К утренней мессе мы не пойдем, – улыбнулся на ее, весьма поэтическое, описание их «буйства» Себастиан. – Как думаешь, Кисси, обойдутся они без двух еретиков?

      Днем – уже пятого – они гуляли по городу вдвоем, а потом и втроем, но и тогда она ни разу не вспомнила о странных снах. Да и с чего бы вдруг? Ей было удивительно хорошо, легко и весело, так зачем углубляться в психоанализ? Смеялись как дети. Степан рассказывал «настоящие» английские анекдоты…

      С чего же вы решили, сэр, что ваша жена умерла?

      Видите ли, сэр, она и раньше была холодна, но хотя бы не пахла…

      «Мило…»

      Лошадь рассказывала вам, сэр, что получила степень бакалавра в Оксфордском университете?

      Да, сэр.

      Не верьте. Она все врет!

      «Очень мило…»

      – Как, кстати, развивается твой роман с товарищем Рощиным? – неожиданно спросил Баст и посмотрел на Кисси поверх стакана с белым вином. Трезво посмотрел, смягчив серьезность вопроса лишь улыбкой и выбором лексических единиц.

      – Развивается… – Кейт пригубила вино. Оно было выше всех похвал, хотя, казалось бы, ей ли, уроженке одного из лучших в мире винодельческих районов, восхищаться чужими достижениями?!

      – А именно? – Баст был вполне невозмутим.

      – Проклюнулись через месяц и предложили встретиться. Я бросила им горсть вшей и предложила подумать о чем-нибудь другом.

      – Ну и? – подался к ней Степан.

      – А ничего! – улыбнулась она «рассеянно» и сделала еще глоток. – Куда они денутся после таких откровений? Информация, как мы и договаривались, весьма разнообразная, но о том, кто им ее поставляет и почему, судить трудно. Этакий собирательный образ… – усмехнулась она, «переходя к делу»: – Не коммунист, но антифашист… не военный, но кто-то имеющий серьезные источники в военном