Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога. Мия Лаврова

прошли туда, где парень повторил свою просьбу.

      – Ну я, – ответил высокий мужчина лет сорока в дырявой шляпе, натянутой почти на глаза, – отправляемся завтра на рассвете.

      – Нам с сестрой нужно два места, – Дин протянул кучеру пару киршей.

      Тот ловко спрятал монеты в карман и кивнул:

      – Опоздаете, пеняйте на себя.

      – Ты просто так отдал ему деньги? – Спросила я, едва мы отошли от неприветливого кучера.

      – Это задаток, чтобы для нас оставили места.

      – А не обманут?

      – Не переживай, сестрёнка, – весело подмигнул мне Дин, откусывая сразу полпирога.

      Заплатил он со своих денег, вечером менестрелю удалось подзаработать.

      – Ты не купил ничего из одежды, – спохватилась я.

      Парень только махнул рукой:

      – Решил подождать до Меглора. Мало ли, дорога, то да сё.

      – Денег вышло меньше, чем ты думал?

      – Твоя проницательность тебя погубит, – щёлкнул он меня легонько по носу.

      – Пошли в гостиницу, – рассмеялась я, – зашьём твою одёжку.

      Болтая, мы не заметили, как на нашем пути появились парочка аристократов, от неожиданности я наткнулась на одного из них и чуть не села в лужу, Дин успел подхватить меня под руку.

      – Девка, – напыщенно произнёс один из них с прононсом, щеголеватый тип с противными тараканьими усиками, – надо бы смотреть, куда ты прёшь. Перед вами благородные доны.

      Я подняла глаза и только сейчас заметила второго шедшего, высокий мужчина с шевелюрой цвета меди и синими глазами. Такое непривычное сочетание необычайно шло ему. У него было чуть удлинённое лицо, челюсть казалась массивной, но вкупе с тонкими крыльями носа и нежным очерком губ, его облик можно назвать притягательным.

      От неожиданности на минуту потеряла дар речи. Мы шли, держась ближе к домам, и мужчины не могли нас не заметить.

      – Вы называете себя благородными, а прёте по улицам не хуже взбесившегося быка.

      – Ты слышал, Элиан? – Возмутился «таракан», – шваль будет нам указывать.

      – О, смотрю, в вас проявилось всё благородство, – не выдержала я, – или ещё осталось где-то на донышке?

      – Друстан, полно, дони, наверное, с перепугу позволила себе лишнее, – примирительно сказал рыжеволосый красавец.

      – Испугаешься тут, когда у благородного несёт изо рта ругательствами, которые даже бродяги постесняются произнести.

      И рыжий неожиданно просто заржал аки жеребец, забыв заступиться за своего дружка, а у того покраснело лицо и усы встопорщились ещё больше.

      – Да ты, ты, – он вдруг развернулся к менестрелю, – уйми свою жену, челядь!

      – Я не жена, а сестра! Пойдём, Дин, – дёрнула парня за руку, – а то дурного нахватаешься от бла-ародных, – передразнила «тараканий» прононс.

      Рыжий откровенно потешался над нами, а вокруг уже начали собираться любопытные. Ловко лавируя между людьми, мы выбрались из толпы.

      – Ну ты даёшь, – Дин смотрел на меня,