Повелительница Дикой Охоты. Мари Дюкам

вот мы с ней стоимх бок о бок на зимнем холоде.

      Серый капюшон плаща, покрывавший голову, то и дело грозило сорвать ветром. Мелкая крупка снега летела в лицо, заставляя щуриться. Я исподволь поглядела на Рейнара, застывшего чёрной статуей на фоне белых снегов, и перевела взгляд вперёд. Мы стояли на плоском, словно ножом срезали, плато. На его краю, откуда открывался захватывающий вид на горы и ущелье, был сложен высокий костёр. Последнее пристанище Хейдрека, повелителя Дикой Охоты.

      Полуденное солнце отражалось от снежных вершин. Его яркий свет никак не вязался с толпой людей, одетых в траурные одежды. Всё происходящее казалось фарсом: ещё вчера большинство из них веселились на моей свадьбе, а сейчас старательно напускали на себя горестный вид. Лишь одна Унна плакала тихо, но искренне, утирая лицо платком.

      Давешний жрец обошёл костёр, помахал пучком дымящихся трав и отступил в сторону. Церемониймейстер, пытаясь перекричать завывания ветра, пригласил всех по одному попрощаться. Рейнар, шедший первым остановился рядом с головой покойного. По его окаменевшему лицу нельзя было прочесть ни единой эмоции. Я была следующей, но не смогла даже подойти, чтобы склонить голову в знак прощания. Мы с Рейнаром убили его, и сейчас изображать скорбь было высшей формой лицемерия. Кроме того, ни капли сожаления не всколыхнули мою душу.

      Пройдя мимо погребального костра, я встала за плечом Рейнара.

      – Не могу, извини.

      Он скорее угадал, чем расслышал мой шёпот, коротко кивнул. Не представляю, каково ему сейчас: всё-таки отец, пусть и не самый лучший. Хотелось взять его за руку, но я подавила неуместную жалость.

      Третьей шла Унна. Она надолго остановилась перед телом. Прижимая платок к глазам, девочка что-то тихо говорила. Под конец она чуть не потеряла сознание, однако Рейнар успел её поддержать. Вцепившись в мою руку, Унна замерла рядом. Я чувствовала, как на мои пальцы капают слёзы.

      Следом к костру стали подходить всадники, от Экхарта и Арманда до самых молодых парней, почти мальчишек. Затем настал черёд прибывших на свадьбу лордов и леди. Каждый постарался изобразить на лице грусть, подходящую случаю, но никто из них не выглядел по-настоящему скорбящим.

      Когда поток прощающихся иссяк, Рейнар взял меня за руку.

      – Пойдём. Нам нужно зажечь огонь, – тихо сказал он, а я вздрогнула, поняв о каком огне идёт речь.

      Ох, только бы не спалить всё вокруг!

      Мы встали в изголовье, я впереди, Рейнар за моей спиной. Положив руки мне на плечи, он прошептал:

      – Призови огонь, я помогу.

      Стараясь не глядеть на восковой профиль лица, когда-то бывшего живым человеком, я протянула руку.

      – Не смей!

      Голос Цисы с лёгкостью перекрыл завывания ветра. Удивлённо оборачиваясь, гости расступались в стороны, пропуская всадницу – ей вслед летел испуганный шёпот. Циса держала в руке зажжёный факел: пламя на ярком солнце было почти не видно, но исходящий от него жар отбрасывал блики на её лицо.

      Я совсем позабыла, что не