Ты Ия. Помнить всё. Марта Заозерная

было людей с настолько сильной энергетикой: одного взгляда достаточно, чтобы понять степень его самоуверенности. Взгляд, движения рук, поза – всё свидетельствует о том, что мужчина знает, чего хочет, и как это получить тоже знает.

      Не чета мне, боящейся: по лестнице пройти спокойно не могу, боюсь излишне волноваться перед сном, чтоб потом утром безудержно страшно не было, да и ещё много чего боюсь.

      – Ия, давай поговорим, заодно поужинаем. День был очень насыщенным, думаю, у тебя тоже.

      Смотрю неотрывно за тем, как он рукава рубашки закатывает. Вены на руках, это что-то.

      «Боже, дыши».

      – Макар Викторович, – говорю уже строже. – За исключением вопросов, касающихся проверки, больше нам говорить не о чем.

      – Я так не думаю, – легко произносит, его мои барахтанья не задевают. – Ты мясо ешь?

      Понимаю, что зависаю.

      «Очнись, блин».

      Этот человек тебе потрахаться предложил в первый день знакомства, скучно ему было, сейчас, видимо, тоже. А ты сидишь тут и тупишь. Согласись еще, блин.

      – Чего вы хотите?

      – Тебя, – отвечает, глядя в глаза. У меня сердце долбит о грудную клетку, хочет пробить. Не вздохнуть. – Я уже говорил, возможно, тогда вышло грубовато. Мне жаль. Давай компенсирую за причинённое расстройство, заодно и подтолкну к верному решению, а то затянулось у нас. Чего бы ты хотела?

      – Хочу, чтобы вы ушли, – звучит убого, сама понимаю, но это его «у нас» взрывает мой мозг до ярких искр.

      – Извини, никак не получится. Ужинаю, – глазами указывает на стол. – Все чего-то хотят: тачки, путешествия, украшения. Что любишь ты? Может, квартиру? Выбирай всё, что хочешь. В пределах разумного.

      Его серьезный тон заставляет меня включиться в игру. Во всяком случае, я так воспринимаю происходящее.

      – В пределах разумного, это сколько? – мне становится интересно, сколько нынче можно заработать на …проституции? А то почти четвертый десяток словила, а таких мелочей не знаю.

      – Ну-у-у… – Макар Викторович искривляет губы и делает вид, что задумывается. —Думаю, с миллионами двадцатью я готов расстаться.

      Я на какое-то мгновение теряюсь.

      «Он же шутит?»

      Взаправду так не бывает, со мной так точно. Но всё, что я знаю об этом человеке, свидетельствует об обратном, такие люди о деньгах не шутят.

      «Поздравляю! Тебя только что продажной назвали».

      Грайворонский откидывается на спинку кресла, начинает разглядывать меня, самым что ни на есть похабным образом. В первое мгновение чувствую неловкость, опускаю глаза, рассматриваю стол.

      Мне тяжело удерживать зрительный контакт, что именно послужило этому причиной: полученная травма головы или постоянное нервное напряжение – я не знаю, но факт остаётся фактом.

      Страшно представить, как это выглядит со стороны. А о последствиях вообще не хочется думать. Секс ради секса никогда не интересовал, а учитывая мои особенности, может послужить катализатором.

      «Ия, вы просто беседуете, а ты уже нервничаешь, куда тебе дальше продолжать такое общение?»

      Беру