Ты Ия. Помнить всё. Марта Заозерная

в прямом смысле. Разбегается и запрыгивает мне на спину, обвивая шею руками, а бедра ногами:

      – Я почувствовал мечту и проснулся! – весело сообщает мне в ухо. – Прихожу, а она вот – мечта моя, – облизывается и указывает одной рукой на рулеты, за меня при этом держится слабо.

      – Не знала, что обезьянки мечтают о маковых рулетах, – отвечаю, придерживая мелкого за ноги. – Доброе утро, зайкин.

      – Доброе утро, самая лучшая мамочка! – почти что кричит, тянется и целует куда-то в скулу.

      – Ты наглый подхалим, – смеюсь: его непосредственность не может не трогать.

      Сын обнимает крепче, хватка мертвая:

      – Нет, правда, самая-самая. Люблю тебя и всегда буду жить с тобой!

      – Вот уж обрадовал. Я тебя тоже люблю, но «всегда» это слишком, родной, даже для меня, – наклоняюсь, усаживая сына на стул.

      – Но лет-то десять можно еще? – интересуется серьезно, в глазах паника мелькает, словно я скажу: всё, мальчик, иди собирай свои вещи.

      – Десять – нужно.

      В дверь стучат, Егор несется открывать, резво спрыгнув со стула. Мы оба знаем, кто к нам пожаловал.

      – Сумасшедшая, – выносит вердикт Аня, как только заходит на кухню. – Я от тебя ушла почти в полночь, тестом и не пахло.

      – Бессонница, – отмахиваюсь. Не считаю это чем-то сверхъестественным. – Кашу сварила. Покушайте сами, я не успеваю, – обнимаю подругу и иду собираться.

      Все положенные объятья, и даже больше, я получаю от рук сына, Ани, Ариши и Лены. Настроение реально улучшается: много обнимашек не бывает.

      Плюс маленьких городов – все под рукой, доступно в ходе пешей прогулки. Сказать, что слишком скучаю по Питеру, не могу. Разве что культурная часть жизни уступает: при всем желании взять и сходить на концерт или в театр сложно, но идти вдоль набережной у моря на работу по хорошей погоде, пусть и без солнца, доступно далеко не в каждом городе. Хорошее настроение чуть-чуть начинает улетучиваться в холле, как только прохожу пост охраны. Все четыре года работы меня поражает объем излучаемой моими коллегами значимости. Может, конечно, это я, и сидящие со мной в одном кабинете девчонки проще к этому относятся, но, идя по коридору, можно словить надменный или, как минимум, снисходительный взгляд коллег. Каждый раз думаю о том, что не хотела бы быть проверяемым лицом, в Питере почему-то было проще. Вопросы решались гораздо быстрее, зачастую с первого раза.

      Глава 4

      Совещание затягивается. Его информативность сокращается с бешеной скоростью. Децибелы возрастают, еще немного и станет неприлично громко. Единственный плюс таких моментов – занимайся, чем хочешь.

      Вот я и занимаюсь. Продумываю вопросы для допроса, очень важно не давить излишне: как показывает практика, в дружественной атмосфере люди более разговорчивы. Даже сами того не замечая.

      – Ия Игоревна, а что вы скажете? – Станислав Валентинович, заместитель начальника, курирующий мое направление, откидывается в кресле и впивается серьезным взглядом в моё лицо.

      Все замолкают.