1977. Александр Александрович Скок

с тусклым светом, задавая каверзные вопросы о моих связях с иностранными разведками. Но к счастью, Аня не показала и тени удивления, что вселяло в меня надежду. Видимо, ничего необычного в том, что я знаю английский – нет.

      Наблюдая за тем, как она склонилась над тетрадью, я невольно залюбовался ею. Ее сосредоточенный взгляд, чуть приоткрытые губы – все это вызывало у меня странное чувство. Это было нечто иное, чем животное влечение, которое я испытывал к Юльке. С Аней все было сложнее, изысканнее. Она напоминала мне хрупкую фарфоровую статуэтку, которую хотелось беречь и защищать. И в то же время, в ней было что-то загадочное, манящее.

      Я мог помочь ей! Конечно, латынь для меня темный лес, но у меня была другая идея. Слова слетели с губ сами по себе:

      – Я могу помочь вам с латынью.

      Аня замерла, затем подняла на меня взгляд, который впервые за время нашего знакомства смотрел прямо мне в глаза. В них я прочитал удивление.

      – Но вы же сказали, что знаете только английский?

      – Да. Но есть у меня одна идея, – загадочно улыбнулся я. Так, а тут надо осторожней подбирать слова. – Науку и технику читали? Ученые изобрели удивительное устройство, которое позволяет передавать информацию на расстоянии.

      Аня покачала головой, и в ее глазах мелькнуло сомнение. Я мысленно представил себе эту картину: крошечный, беспроводной наушник, прячущийся в ее ухе, и мой телефон у меня руках, тихий заговорщик, готовый дать ей ответ. Или рация. Много вариантов. Связь через блютус. Безумная идея, но она мне нравится.

      Сегодня вторник, зачет послезавтра. Успею смотаться к себе за наушником и телефоном.

      – Давайте свой номер. Я посмотрю, что можно сделать. Завтра позвоню. В четверг, утром, буду около вашего учебного заведения.

      Она смотрела на меня, заглядывая в бездну.

      – Даже не знаю, – неуверенно сказала Аня, снова опустив свой взгляд. Я видел, как она колебалась.

      – Никто не узнает, – прошептал я, и в моих словах сквозило нечто большее, чем просто обещание. – Это будет наш маленький секрет.

      Аня вздохнула.

      – Хорошо.

      Я протянул ей салфетку.

      – Запишете свой номер телефона.

      Она вывела на салфетке свой номер, и в этих цифрах мне почудилось некое заклинание, способное связать наши судьбы. Я спрятал салфетку во внутренний карман, ощущая, как между мной и Аней протягивается невидимая нить.

      – Не бойтесь, – сказал я, и в моих словах звучала не просто уверенность, а обещание. – Все будет хорошо.

      Ее голубые глаза, цвета льдов Антарктики, затуманились. В них читалось столько сомнений, столько страхов… И в то же время – надежда. Она пожала плечами.

      – Это нечестно!

      Я улыбнулся.

      – Жизнь сама по себе не всегда честна, – ответил я. – Главное найти в ней свою правду.

      – И еще это бессовестно! Обмануть преподавателя! – сказала она, нахмурив свои бровки. – Я же будущий врач. Как я потом буду работать? Терапевт, между прочим, это вам не дворник. Тут ответственность