Хозяйка расцветающего поместья. Наталья Шнейдер

убийство все равно остается убийством, и ничего хорошего в этом нет.

      – Ты рада? – сдвинул брови Виктор.

      – Я рада, что ты не взял греха на душу. – Я погладила его по руке. – Зайков допрыгается рано или поздно, с его-то замашками.

      Муж вздохнул.

      – Когда я увидел свет, надо было бежать как был, в халате, но я решил одеться…

      Вот почему он в рубахе, и вот откуда пуговица, остановившая пулю.

      – И хорошо, что ты оделся, на халате нет пуговиц, и синяком бы ты не отделался! – воскликнула я.

      – Если бы я не потерял время, ничего бы не случилось. Зайков бы не посмел приблизиться к тебе, если бы увидел, что я рядом.

      – О чем ты! Он посмел в тебя выстрелить, не то что подойти!

      Муж покачал головой.

      – Этот выстрел явно был не обдуманным действием, а душевным порывом. Он бы не сделал этого, если бы не был зол и напуган.

      Может, он и прав. Покушение на убийство при свидетелях – для этого нужно быть типом, которому сам черт не брат, Зайков, при всех его недостатках, на полного отморозка не походил.

      – Поэтому я и думаю, что, если бы выбежал как есть, все было бы по-другому. – Виктор помолчал. – Пока я одевался, свет погас, но я решил все же выйти, встретить тебя, чтобы ты не переломала ноги в темноте. Услышал голоса в глубине сада и понял, что надо поторопиться. Дальше ты все видела.

      – Много ты услышал? – полюбопытствовала я.

      Виктор улыбнулся.

      – Про павлина с хроническим воспалением самолюбия. Твоя речь стала удивительно образной. Похоже, ты и в самом деле коротала время выздоровления за научными журналами. Кстати, что такое атрофия, и при чем тут кора?

      – Нарушение питания. От которого у него мозги окорели. – Я поспешно сменила тему: – Это же додуматься надо – влезть в чужой сад, чтобы подкараулить женщину, которая его знать не желает. Когда мы наведаемся к исправнику?

      – Мы не пойдем к исправнику.

      На пару мгновений я лишилась дара речи.

      – Но почему? Он стрелял в тебя и только чудом не убил! Это же самое настоящее преступление!

      – Мы не пойдем к исправнику, – с нажимом повторил Виктор. – Я не хочу, чтобы тебе снова перемывали кости в каждой гостиной.

      – Но я-то знаю, что ни в чем не виновата! И ты знаешь!

      – Это неважно. Твоя репутация и так подмочена, а еще один скандал ее добьет. Тебя не примут ни в одном доме, и…

      – И это похоронит и твою карьеру? – уточнила я.

      Мне-то на сплетни… Нет, пожалуй, что не плевать. Если я хочу вести дела с соседями. Если у нас с мужем будут дети, им нужно будет обеспечивать будущее. Так что я не могу себе позволить наплевать на репутацию. Виктор тем более не может.

      И Зайков наверняка это знал. Пропади оно все пропадом!

      – Я не служу и не собираюсь служить, поэтому о карьере могу не думать, – сказал Виктор. – И все же исправнику заявлять незачем.

      – Но он