Разведка боем. Иван Янковский

тканью в ромбик стены, потолок в виде деревянного бруса, медный пивной кран у небольшого, в виде бочки, постамента, негромкая электронная музыка. Такие места Эркки любил, в таких местах он чувствовал себя настоящим воротилой. А в «Прагу» даже добираться долго не нужно – вот она, прямо недалеко от космопорта, пять минут на аэротакси. Слегка захмелевший от пива и дыма Аалтонен покуривал длинную тонкую сигарету и с надменной улыбкой разглядывал сидящую напротив симпатичную журналистку, демонстративно задерживая взгляд на ее глубоком декольте. Сигарета придавала ему веса, взрослости и важности – не то чтобы он стеснялся своих двадцати лет, просто сейчас он был бунтарем, революционером, и должен был соответствовать образу. На Прамене он был в полной безопасности – ни отец, ни агенты Конфедерации не станут его здесь искать, тем более теперь, когда за спиной влиятельный покровитель – крупный фармацевтический синдикат, есть настоящая охрана – двое здоровенных, вооруженных пистолетами телохранителей, и даже своя маленькая армия – тридцать два бойца, готовых отдать жизнь на него, Эркки, и за его идеи.

      Что там говорил отец? Чтобы чего-то добиться в жизни – нужно долго учиться и работать? Ерунда! Нужно просто пойти против всех – против власти, против системы, против Конфедерации. Сбежать из дома, стать изгоем. И все сразу начнут тебя уважать! Шпионы начнут разыскивать тебя по всему космосу. Спонсоры начнут давать деньги и снаряжение взамен на обещания торговых льгот. Красивые журналистки станут гоняться за тобой ради эксклюзивного интервью. Дело за малым – нужно лишь сделать родную систему Халла снова свободной… но с этим можно не торопиться.

      Затушив докуренную сигарету, Аалтонен немедленно потянулся за следующей, высокомерно улыбнувшись девушке. «Интересная. Красивая, русые волосы, карие глаза, штаны и жилетка в обтяжку, сиськи что надо. Говорит по-английски совсем без акцента, но лицо явно… откуда она? Улыбается… Интересная у нее улыбка, многообещающая. Короче, пора бы уже переходить к делу, а то скоро окосею».

      – Итак. Я слушаю. Какие у тебя вопросы?

      – В первую очередь… Перед тем, как мы начнем, я хотела бы еще раз уточнить. – Милым голосом проворковала журналистка. – Это интервью является эксклюзивом, согласно нашей договоренности вы никому и никогда не сможете…

      – Не тебе указывать, что я могу, а что нет! – Грубо оборвал Эркки, стараясь подражать тону и голосу отца. – Есть вопросы – задавай! Я не собираюсь сидеть тут слишком долго!

      – Хорошо, как скажете. Первый и самый интересующий всех вопрос – вы знаете, что ваши родители считают… они думают, что вас похитили, и очень переживают…

      – Мне не важно, что там думают мои родители. Они рабы системы! Мой отец продажный политик на службе у прогнившей со всех сторон Конфедерации. Мы с ним по разные стороны баррикад.

      – Понятно. Вы борец с системой. А ваша идея, господин Эркки Аалтонен, представляет собой что?

      – Мы – финны, наследники некогда великой скандинавской расы! Мы наследники викингов! Почему мы должны жить по чужим законам и правилам? Моя родная система Халла, ее ледниковые астероиды – источник чистейшей во всем космосе питьевой воды. Самой лучшей питьевой воды! Какое Конфедерация имеет право распоряжаться этим бесценным ресурсом? Все, абсолютно каждый желающий прилетает и добывает нашу воду! А что с этого имеет Халла? Ничего! Пресловутую защиту? Но от кого? У нас нет врагов, нет войн. У нас нет даже своей армии, зачем нам кормить чужую? Субсидии? Зачем нам чужие деньги, если мы сами можем продавать свое богатство, сами устанавливать цены, сами выделять квоты на добычу! Хочешь нашей воды – купи! Хочешь добывать нашу воду – купи разрешение на добычу! Все, что дает Конфедерация нашей системе – это возможность нашей власти, сейму во главе с президентом, отдавать за бесценок наши ресурсы и набивать карманы за счет простых людей! – Эркки так распалился от собственной эмоциональной речи, что почувствовал легкое возбуждение. Или это виноваты ее бесстыжие карие глаза и странное, поедающее выражение лица? – Когда я свергну это правительство, я стану королем! Я единолично заберу власть в свои руки, я возрожу великое королевство Суоми! Система Халла станет первой, затем ко мне захотят присоединиться и другие! Мы будем жить по своим законам и пошлем к чертям эту гнилую Конфедерацию!

      – А вас, господин Аалтонен, не смущает тот факт, что ваш отец как раз председатель того самого сейма, который вы грозитесь свергнуть?

      – Я уже говорил, девочка, что мне наплевать на моих родителей. Они предали свой народ, свою родину! Они не имеют права управлять великой Суоми!

      Эркки поперхнулся дымом, закашлялся, потушил сигарету и достал следующую. «С девочкой-то я, пожалуй, перегнул… Тетке уж лет двадцать пять на вид, хотя выглядит она, конечно, потрясно. Почему она так смотрит на меня? Что за выражение лица?». Журналистка махнула рукой, разогнав клубы сигаретного дыма, что-то записала в наладоннике и снова уставилась на собеседника, подперев красивое лицо ладошкой.

      – А какими средствами вы располагаете, господин Аалтонен? В смысле, для мирного свержения власти нужна безоговорочная поддержка народа, но жители Халлы ничего не знают о вашей программе, они считают вас похищенным.