Африканский тиран. Биография Носорога. Начало. Лоф Кирашати

на голове и под животом – и победоносно улыбалась ему, Кифару. Которому стало тесно и захотелось есть, пить, спать и многое что ещё, причём всё сразу.

      Не обращая внимания на Абрафо, он осторожно приблизился к прилавку и сделал вид, будто разглядывает книжки. Продавец, сухонький старичок, недоверчиво поинтересовался, что ему нужно.

      – А на каком языке говорят мзунгу? – в свою очередь озадачил его Кифару.

      Старичок подумал, пошамкал беззубым ртом, облизал сухие губы и ткнул длинным ногтём в обложку довольно толстого томика синего цвета в перекрестии красно-белых полос.

      – Словарь, – пояснил он и добавил: – Английский.

      Так Кифару попутно совершил ещё одно открытие: он узнал о существовании английского языка.

      – Мы должны это купить, – сказал он, оглядываясь на Абрафо.

      Сказал он это потому, что уже заметил: подпись под фотографией голой красавицы была очень похожа на буквы в словаре. А значит, он должен этот английский выучить, чтобы иметь возможность говорить с мзунгу. Их женщины, во всяком случае, явно того стоили.

      – У нас нет денег, – напомнил Абрафо.

      – Тогда давай украдём.

      – Ты с ума сошёл? Нас арестуют и посадят в тюрьму.

      – Не арестуют. Если поймают, то в худшем случае отнимут книжку.

      Они могли так отрыто обсуждать свои дальнейшие действия, поскольку переговаривались сейчас не на понятном всем суахили, а на народном языке своего независимого острова – сива-улими – который не знал никто за его пределами.

      – Меня отец взгреет, – вздохнул Абрафо.

      – Не взгреет, – заверил его Кифару и, не дожидаясь согласия друга, метнулся к журналу.

      Журнал оказался не приклеенным, а прижатым к картонной подставке обычной бельевой скрепкой. Кифару дёрнул журнал к себе за изящную ножку красавицы в красной туфельке. Другой рукой, пока картонка заваливалась, смахнул с прилавка словарь, сунул под мышку и бросился наутёк. Старичок от подобной наглости охнул, завизжал и стал судорожно ощупывать грудь в поисках специально предназначенного для подобных случаев свистка. Ничего этого друзья не видели, а когда услышали пронзительную трель, были уже достаточно далеко, чтобы сбить вероятных преследователей со следа, нырнув под очередную завесу платков, шалей и ковров.

      На пристани они объявились, как ни в чём не бывало, и только брат Абрафо заметил их заговорческий вид. Он промолчал, а отец был слишком занят окончательным пересчётом покупок, чтобы отвлекаться.

      Вскоре они благополучно отчалили, и тогда Кифару осмелился вытащить из-за пояса пригревшийся там словарь. Журнал он прятал под рубашкой за спиной и всю дорогу очень надеялся, что не превратится от волнения в того потного мзунгу. Хотя и в мзунгу он тоже был бы не прочь превратиться, если это позволило бы ему остаться наедине с его изумительной спутницей.

      Так Кифару узнал о существовании целого нового для него мира, в котором