Тайна девочки из Вудхаус-Гроув. Катя Д.

выброса накопленного углерода в атмосферу. Конечно же, никто ему не верил.

      Вздрогнув, Фрэнки опять поймала на себе взгляды девочек. Они шептались, изучали её. Лив бы им сказала пару ласковых. Таких, что уши свернулись бы в трубочку. Фрэнсис не считала себя рохлей, но подруга, казалось, вообще ничего не боялась. Фрэнки очень скучала, пусть они и дали обещание держать связь.

      Развернув Харти в сторону рощи, она осторожно въехала в молочную пелену. Туман цеплялся за деревья призрачными паутинками, пока они обходили зелёные валуны, обросшие мхом. В воздухе витал запах гниющей листвы, казавшийся Фрэнки приятным. Раньше они с отцом каждую осень выбирались либо в парк, либо в лес. Мама выдавала ей старую куртку, шапку и резиновые сапоги, помня, какой чумазой возвращалась дочь. Папа ставил корзину с едой в багажник – иначе Фрэнк запускала в неё руку раньше времени, – садился за руль, и они мчали по узким просёлочным дорогам. В последний раз, когда все уже знали о болезни, они гуляли в Шервудском лесу. Немного походив по тропинкам, посмотрев на статую Робина и Маленького Джона, они нашли камень среди сушняка и смотрели на лес. Выглядел тот мрачно. Теперь Фрэнки сказала бы, что тот давным-давно умер: старые деревья, причудливо изогнутые ветви, дупла в стволах и легендарный дуб, чей возраст оценивали в тысячу лет. Тогда за сэндвичем и стаканом крепко заваренного чая, вдыхая ароматы почвы и мокрых листьев, отец сказал, что память живёт долго. Что в смерти нет ничего ужасного и плакать не стоит. Главное, что Фрэнки есть о чём вспомнить, и это хорошо, потому что воспоминания продолжат жить. А она ела, плакала и старалась спокойно дышать. Фрэнки думала, что от её слёз ему больнее, чем ей.

      Из воспоминаний её вырвал треск впереди, будто ломались сухие ветви под подошвами ботинок. Фрэнки огляделась, но в таком тумане видимости хватало только чтобы рассмотреть стоящие поблизости дубы. Лошадь остановилась.

      – Ты тоже это слышала? – тихо проговорила Фрэнки. – Эй, здесь кто-то есть?

      Никто не отозвался. Под порывами ветра стонали старые деревья, но не более.

      – Давай, Харти, можно ещё немного проехать.

      Но животное встало как вкопанное. Треск повторился, только уже ближе. Фрэнки склонилась к шее лошади, вслушиваясь в скрипы сухих стволов и дыхание Харти. Неожиданный порыв ветра хлестнул по лицу, а затем над рощей пронёсся женский крик. Лошадь заржала, встала на дыбы, чуть не скинув Фрэнки. Сердце тяжело ударилось где-то в горле, после чего зашлось в бешеной скачке. Взлетело несколько ворон с ветвей.

      – Вот дрянь! Что это?

      Лошадь, повернув шею, попятилась. В животе Фрэнки холодным цветком распустился страх, но немного улёгся, когда позади донёсся смех. Она решила гнать от себя плохие мысли. Посмотрела на одноклассниц – на то, что было понятно, – и страх отступил. Это всё глупые истории Рут и её дружка! С шумом выдохнув, она развернула лошадь, отчего-то подгоняя ту вперёд и без конца оборачиваясь.

      «Их зарезали, как свиней».

      ***

      – Я