Тайна девочки из Вудхаус-Гроув. Катя Д.

проговорила Регина, наблюдая за соседским участком, где на бельевой веревке сохла одежда. – Старуха совсем выжила из ума. Только на прошлой неделе я колола ей обезболивающее, и вот она уже корячится над своей капустой. А куда это вы собрались так поздно?

      – Покатаемся немного. Сэм приглядит за Джорджем.

      – Папа приедет к десяти. Разогрей ему суп и передай, что звонила тётя Мэри, так что в субботу мы едем в Портсмут. И если он починил свою колымагу, то пусть заберёт меня после смены.

      Лив хихикнула.

      – Папе не понравится, как ты называешь его «Бетси».

      – Пока её не зовут «Кристина», можно не переживать. – Регина затянулась в последний раз и раздавила окурок в пепельнице. – Давайте, вы, кажется, торопились. Мне ещё нужно прибраться на кухне, а то вас дождёшься.

      Попрощавшись с миссис Банвилл, Фрэнки припустила за Оливией. Та успела натянуть ботинки, хлопнула по плечам тонкими, как и у Фрэнки, подтяжками и нацепила джинсовку. Образ они позаимствовали у дяди Оливии; увидели юношеские фотографии за восемьдесят третий год, когда он с остальными бритоголовыми нагонял страха в Хакни на востоке Лондона. Многие в школе знали, как Оливия, единственная девочка среди трёх братьев, с удовольствием таскала «гадин» за волосы. Никто бы и не подумал, что в младших классах она носила розовое и слушала Бритни Спирс. И как прежде за волосы таскали её.

      – Давай в подвал, – сказала Лив тихо. – Надо кое-что прихватить.

      Как и в любой семье, подвал Банвиллов был забит старой мебелью, книгами и тряпками. Всё это добро Сэм Банвилл, средний брат Оливии, сгрудил в углу под окошком, чтобы в центре повесить боксёрский мешок, и расчистил старый отцовский верстак под колонки. Сэм, здоровенный, как Халк Хоган, учился в университете Сент-Мэри на третьем курсе спортивного факультета. К радости Оливии, в подвале ещё оставались вещи со времён, когда его дразнили за худощавость и огромный рост. Однако за трусость – никогда.

      Оливия подошла к стене, где на гвоздях висели топор, монтировка и самодельная бита, обклеенная изолентой. Тонкими пальцами пробежалась по вещам. Ни у кого из детей Банвиллов детство не проходило легко.

      – Не говори, что потащишь что-то из этого! – удивилась Фрэнки.

      Оливия улыбнулась. Взвесила в руках монтировку, замахнулась, от чего огромные серьги-кольца подскочили в ушах, и повесила обратно. Потом взяла биту и уставилась на неё с видом, будто та рассказывала что-то серьёзное.

      «Знаешь, Оливия, а ведь каждый третий человек на Земле не может хрустеть пальцами. Но мы им поможем».

      – Да, это пойдёт, – выдув из жвачки пузырь, резюмировала она.

      В этот вечер им предстояло встретиться с шайкой Бэт Симмс. Если до этого они демонстративно избегали общества друг друга, обсуждая лишь за спиной, то в этом году молчаливое противостояние обрело голос. Бэт считала, что школьные коридоры принадлежат ей, распространяла гнусные байки о Лив и Фрэнки, да и вообще совала нос куда не надо. Одним словом, нарывалась на неприятности. Фрэнки рассчитывала на потасовку – вероятно,