Свет погасшей звезды. Ai Noctra

я не могла ощутить этого. Всё вокруг не приносило ни радости, ни восторга. Всё было слишком пустым, как будто сама природа чувствовала мою грусть. Я ощущала, как с каждым километром уходит из сердца частичка дома, частичка того, что было моим миром. Мне было так грустно покидать родные края, прощаться с каждым знакомым уголком. Я не могла представить, что будет впереди. Мы уезжали в незнакомое, чуждое место, которое я никак не могла назвать домом. Мой взгляд скользил по просторам, но нигде я не находила утешения. Внутри меня всё кричало, что я не готова к этому, что всё, что я оставляю, навсегда останется в прошлом.

      Мысли уносят меня в детство, в те дни, когда беззаботно играли на зелёных просторах, а наш смех разносился по всей округе, наполняя воздух лёгким счастьем. В те моменты, когда отец подхватывал меня на руки, и я, казалось, летела к небесам, ближе к звёздам, ощущая себя частью чего-то бескрайнего и загадочного. Звёзды – мои любимые, тихие и в то же время такие величественные, как и сама ночь. В их холодном свете я всегда находила утешение и восхищение. Каждая из них скрывает свою тайну, а ночное небо манило, словно обещание разгадки. Я всегда мечтала разгадать хотя бы одну из этих тайн, узнать, что прячется за их ярким светом.

      Мы с Никко родились в день лунного затмения, редкое событие, которое случается раз в несколько лет. Мама говорила, что моя любовь к звёздам пошла именно от этого момента – от того, как луна скрывала свет, а мир вокруг нас становился необычным и волшебным. Я смотрю на звезду, которую мне подарил Никко, и тоска заполняет моё сердце, сжимая его в груди. Вопросы и сомнения начинают наполнять мысли. Как он будет без нас? Никко всегда был таким сильным, таким уверенным. Он большую часть своей жизни провёл вдали от нас и справлялся. Но теперь расстояние будет куда больше, чем раньше. Мы будем так далеко друг от друга, что мне страшно даже думать об этом. Он – моя опора, мой старший брат, который всегда защищал меня, поддерживал. А теперь я не знаю, как будет дальше.

      Грусть сжимает горло, но я не даю себе расплакаться. Этот момент кажется таким же бесконечным, как звёздное небо, под которым я так часто загадывала желания. Только теперь моё единственное желание – чтобы мы снова были вместе.

      Резкое торможение повозки выдернуло меня из раздумий, словно кто-то резко оборвал мою нить мыслей. За окном сгущались сумерки – был уже поздний вечер. Отец, сидящий напротив, тихо дремал, но внезапный толчок разбудил его. Он резко открыл глаза, нахмурился и выглянул наружу. Вслед за этим послышались встревоженные ржания лошадей и грубые голоса снаружи. Кучер, перекрикивая шум, что-то приказывал лошадям, но они, не слушаясь, громче и громче ржали, упираясь на месте. Повозка начала покачиваться, и я почувствовала, как напряжение усиливается.

      Отец, быстро набросив плащ, вышел наружу. Я слышала, как под его тяжёлыми шагами заскрипел гравий, а потом из темноты донеслись голоса. Мужчины говорили грубо и агрессивно, перебивая друг друга, и в их словах ощущалась угроза. Через секунду крики становились