Мариэль. Вергине ГАГИКОВНА Карапетян

Верно говорят: вкус к изысканной еде прививает изысканная еда.

      Ценители изысканных блюд, поданных в эксклюзивной посуде, были готовы щедро заплатить не только за оказанную услугу полакомиться любимым блюдом, но и приятно отдохнуть вдали от лишних ушей и зорких глаз, получая удовольствие от пребывания в этом чудесном месте. Трудно поверить, что от суетливого города их разделяло всего несколько миль, но складывалось впечатление, что это совершенно другой мир, ничейный Эдем.

      – Я много слышал о вас и дурного, и хорошего, – с ухмылкой заявил один из мужчин, обращаясь к джентльмену гораздо моложе себя, к тому же куда симпатичнее.

      – И то, и другое правда! – подмигнул молодой человек, ничуть не смущаясь.

      – И меня это ничуть не гложет. Всё человеческое мне не чуждо. Надо полагать, как и вам! – широко улыбаясь, не без порицания, заявил он.

      – Вы горазды на многое, я полагаю, оттого с вами приятно иметь дело. А ваше мастерство неподражаемо, тонко и филигранно обходить острые углы и бить противника в упор, мне чертовски нравится. Да что там, я просто в восторге, в частности от вашего последнего дела! – лукаво внес свою лепту в текущий разговор третий, высокий и худощавый собеседник.

      – Здесь вы попали точно в яблочко. Я готов перевернуть каждый камень в этом городе, пролезть через самую узкую лазейку в ограде, затем, чтобы проделать брешь там, где ещё вчера стояла непробиваемая каменная стена. Горазд в одиночку, неустрашимо захватить штурмом любую крепость, броситься на амбразуру, лишь бы восторжествовала справедливость там, где её подавили! – сверкнув чёрными глазами, молвил собеседник.

      – И горе, о горе тому, кто осмелится посягнуть на то, что поправу принадлежит мне. И только мне! – безапелляционно заявил молодой человек, сделав большой глоток виски, глядя в сторону Темзы, что виднелась вдали. Никто из компаньонов ничуть не сомневался в достоверности его слов, хотя и были несколько впечатлены сей меткой, колкой речью лорда Роя Блэквуда…

      * * *

      – Он, право, очень обходителен и излагает красиво. Ну и пусть, что сердце не ёкнуло, и меня взвинчивает его обращение «дорогуша». Впервые я приняла решение действовать исключительно в интересах отца. Я совершила несколько ошибок и раз уж по сердцу мне супругой стать не суждено, пора принять условия игры, – поделилась первым впечатлением о мистере Отисоне Люси, обращаясь к матери.

      – Ах, как вы можете так говорить? Вклад во благо семьи – это далеко не первое, о чём вы должны думать, избирая себе супруга, – прошептала миссис Робинсон, прикоснувшись к плечу дочери.

      – Да что вы, матушка! Мне из ваших слов, ранее сказанных, стало понятно, что у каждого человека, в особенности женщины, своя цена, нужно лишь не робеть и вовремя назвать свою.

      Всего-то! Так вот, думаю, мы с вами не прогадали, а мистер Отисон не станет мелочиться и его «щедрый взнос» пополнит наши «не бесконечные средства», как заявил отец, – дерзко ответила девушка.

      – Люси,