Мариэль. Вергине ГАГИКОВНА Карапетян

условием вечера было наличие карнавального атрибута, за которым каждый мог скрыть свою персону.

      – Дона не даст соврать, вы выглядите великолепно! – восторженно произнёс брат. Сам Эштон был одет в классический чёрный костюм- тройку, а на шею повязал кремовый платок в тон платья Мари.

      – Эштон прав, вам к лицу этот образ, вы истинная леди! – подтвердила Дона.

      Когда экипаж подъехал к воротам, Эштон взял сестру за руку и произнёс:

      – Порой мы вынуждены быть там, где нам не очень комфортно, общаться с теми, кто не очень приятен. Приходится наступать себе на горло, поскольку таковы правила хорошего тона.

      Мы живём в мире фальши и лицемерия, где самое важное – оставаться самим собой! А я буду рядом, вам нечего опасаться…

      Их встретила хозяйка дома, одетая, как всегда, пышно и ярко. Её изысканный, замысловатый наряд цвета бордо, с сотней камней, которыми было усыпано откровенное декольте, выгодно подчёркивал стройную фигуру. А многослойный подол платья и вовсе казался необъятным. Облик дополняли чёрная затейливая шляпа с багровым пером павлина, театральная маска, декорированная стразами, и красная помада.

      – Игра контрастов завораживает и привлекает внимание! – широко улыбаясь, защебетала миссис Робинсон.

      – Согласен! – улыбнулся Эштон, поцеловав руку женщины.

      – Несказанно рада вас видеть! Вы оба выглядите безупречно!

      – А вы – потрясающе! – ответил Эштон, вежливо улыбнувшись.

      – О, благодарю, милый, я приложила немало усилий, чтобы втиснуться в это платье. Благо скудный рацион оправдал мои ожидания, – простодушно призналась супруга мистера Робинсона.

      – А теперь пройдёмте в гостиную, гости заждались!

      Гостиная, изящно украшенная бантами и различным декором, была хорошо освещена настенными бра, высокими торшерами и свечами в подсвечниках из стали. Большие окна занавешены тяжёлыми гардинами. Высокий камин волнистой формы украшали статуэтки и фотографии в элегантных оправах. Много свежих цветов в фарфоровых вазах, бархатные кушетки и кресла, картины в багетах с позолотой, выгодно подчёркивали убранство дома, с лёгким намёком на напыщенность и вычурность.

      Гости перевели свои взоры на вошедших Мари и Эштона, их любопытные взгляды говорили о том, что не всем удалось распознать особ под масками. Дамы перешёптывались и разглядывали, джентльмены пристально присматривались. Виновница торжества была среди гостей. Заприметив вновь прибывших персон, она самоуверенно и торжественно шагнула им навстречу.

      Между тем одна из присутствующих дам, с виду надменная и напыщенная, шепотом обратилась к хозяйке дома:

      – Милочка, кто эта юная особа, черты которой я словно где-то видела, но, к сожалению, совершенно запамятовала? Ах, постойте! Только не говорите, что это та самая девочка, чья мать умерла много лет назад у вас на руках?

      – Скрывать не стану, да, она самая. Эван без ума от неё, Мари – настоящая находка, поэтому уже ранней весной они поженятся, и она переедет жить в наше поместье. А джентльмен рядом – её брат, – миссис Робинсон