Пятый шаг. Сунна Самайн

споткнулась, но устояла. Земля под ногами качнулась. Перед глазами сгущались тени, расплывались очертания. Она пыталась остановиться – поздно. Что-то сильнее воли вело её вперёд.

      Пятнадцать шагов прямо. Поворот налево. Ещё восемь.

      С каждым шагом тревога усиливалась. В горле пересохло, голос исчез.

      На пятом шаге мир изменился.

      Мягкая трава исчезла под ногами – её сменил гладкий камень, хранящий тепло. Мир вокруг наполнился звуками, запахами, движением. На теле – чужая одежда: плотная, тяжёлая, с тугим воротом. В ладони – чья-то рука. Её собственные пальцы сжались в ответ, будто это движение она повторяла сотни раз.

      – Люба моя, проверь, всё ли готово к трапезе. Видишь, сколько знатных гостей пожаловало?

      Голос раздался сбоку – знакомый до мурашек. Женщина встретилась с ним взглядом – и всё внутри оборвалось. Это был Всеслав. Не во сне. Он был рядом.

      Шуршание платьев, ржание лошадей, гомон голосов. Реальность вспыхнула слишком ярко, чтобы быть видением.

      Тело слушалось, но словно принадлежало кому-то другому. Каждое движение было точным, уверенным. И всё же внутри неё зрела одна мысль: это не её жизнь.

      3. Погружение в прошлое

      Жена управляющего Анастасия спешила по каменным коридорам, поправляя на ходу выбившуюся прядь волос. В кухне царило оживление – повара в засаленных передниках перекрикивались, переставляя дымящиеся котлы, кухонные мальчишки таскали дрова, а на вертелах с шипением подрумянивались зажаренные поросята. Воздух был насыщен ароматами тмина, шафрана и жареного сала.

      – К пиру все готово, пани! – крикнул главный повар, вытирая пот со лба. Анастасия одобрительно кивнула, пробежав взглядом по рядам пирогов с капустой и грибами, копчёным осетрам на дубовых досках, горам свежего ржаного хлеба. Во дворе уже накрывали столы. Слуги в ливреях расстилали белые полотняные скатерти, расставляя оловянные кубки и глиняные миски. Из ворот доносился лязг подков – первые гости прибывали. Знатные паны в бархатных жупанах помогали сойти с коней дамам в парчовых платьях – некоторые из женщин сидели в специальных дамских седлах с резными деревянными подпорками, другие прибыли в крытых повозках, обитых изнутри мягкими тканями. Свита в кольчугах поверх цветных кафтанов держалась чуть поодаль, давая господам возможность для первых приветствий. "Всё идёт хорошо", – подумала Анастасия, замечая, как муж деловито отдаёт распоряжения у конюшни. Всеслав, несмотря на свои пятьдесят пять лет, держался прямо, как молодой воин. Их брак два года назад многие сочли странным – бедная дворянка и влиятельный управляющий княжеским замком. Но для осиротевшей Анастасии это была удача.

      –Пани, вам бы переодеться к обеду? —служанка почтительно склонила голову. В опочивальне на резной лавке уже ждало праздничное платье – синее, с серебряным шитьём на рукавах. Глядя на своё отражение в полированном медном зеркале, Анастасия на миг замерла: тёмные глаза, высокие скулы, густые каштановые косы, уложенные по моде.

      Во дворе уже звучала музыка. За длинными столами литовские