Ночной цирк. Эрин Моргенштерн

аплодирует, когда чародей Просперо выходит на прощальный поклон.

      И вновь наставник отказывается отвечать на вопросы ученика до тех пор, пока они не вернутся в Лондон.

      В лондонском доме его встречает знакомая рутина, словно она никогда и не прерывалась. Человек в сером костюме первым начинает разговор, попросив мальчика описать разницу между двумя представлениями.

      – Первый человек использовал различные механические приспособления и зеркала, чтобы заставить публику видеть только то, что ему нужно. Создавал для них иллюзию происходящего. Другой, носящий имя герцога из шекспировской «Бури», вроде бы делал то же самое, но без зеркал и отвлекающих уловок. Так же, как это делаете вы.

      – Молодец.

      – Вы знакомы с ним? – спрашивает мальчик.

      – Знаком, и уже очень давно, – отвечает наставник.

      – Он тоже учит своему искусству других, так же как и вы?

      Мужчина кивает, но воздерживается от дальнейших объяснений.

      – Почему люди в зале не чувствуют разницы? – спрашивает мальчик.

      Для него эта разница очевидна, но в чем именно она заключается, он объяснить не может. Это нечто, что он не просто наблюдал – он это почувствовал.

      – Люди видят то, что хотят видеть. А в большинстве случаев – то, что им скажут видеть.

      На этом беседа заканчивается.

      И хотя впоследствии у них еще случаются подобные, отдаленно напоминающие каникулы поездки, больше мальчика не отправляют на представления фокусников.

      Перочинным ножом чародей Просперо один за другим режет пальцы собственной дочери и молча ждет, когда ее слезы иссякнут и она будет готова исцелить свои раны.

      Капли крови устремляются обратно. Кожа срастается, разомкнутые края порезов находят находят друг друга, и раны полностью закрываются.

      Когда все остается позади, плечи Селии, мгновение назад напряженные до предела, расслабленно опускаются, и она облегченно вздыхает.

      Дав дочери лишь несколько секунд отдыха, отец вновь вскрывает ее только что исцеленные пальцы.

      Человек в сером костюме вынимает из кармана платок и бросает на стол. Приглушенный стук, с которым он ударяется о поверхность, указывает на то, что складки батиста скрывают что-то тяжелое. Мужчина поднимает уголок ткани, и содержимое платка – одинокое золотое кольцо – выкатывается на стол. На потускневшей поверхности можно разглядеть гравировку. Мальчику кажется, что это латынь, однако надпись выполнена столь затейливой вязью, что слов ему разобрать не удается.

      Человек в сером костюме убирает платок обратно в карман.

      – Сегодня речь пойдет об узах, – объявляет он.

      Когда урок переходит в стадию наглядной демонстрации, он велит мальчику надеть кольцо на палец. Сам он ни при каких обстоятельствах к мальчику не прикасается.

      Когда кольцо начинает врезаться в кожу, мальчик пытается сдернуть его с пальца, но все его усилия тщетны.

      – Эти узы нерушимы, мой мальчик, –