Служанка из западных земель. Стася Качиньска

доволен, – заметил брат, слегка прищурившись.

      – Это редкость, не так ли?

      Ему удалось улыбнуться шире, но глаза оставались по-прежнему задумчивыми и печальными.

      – Почему тебя не было на ужине? – спросил я, решив сразу перейти к делу.

      – Не голоден, – коротко ответил Саймон, снова отводя взгляд.

      – Ты который день ничего не ешь, – настаивал я. – Что происходит, брат?

      Саймон всегда был хрупким и болезненным, и теперь его замкнутость и отсутствие аппетита всерьез волновали придворных лекарей. Они шептались, опасаясь, что слабость может перерасти в серьёзное заболевание.

      – Ты переживаешь насчет помолвки? – предположил я, осторожно подбирая слова.

      Саймон молчал, глядя в пустоту. Его пальцы машинально перебирали края страницы, но казалось, он забыл, что держит книгу.

      – Ты говорил с королем? – спросил я.

      – Да, – отозвался принц неожиданно резко. – Я сказал ему, что не хочу этой помолвки.

      Эти слова застали меня врасплох.

      – Но я думал, ты будешь рад новой семье, – удивился я. – Ты всегда мечтал о романтике. Не так давно мы обсуждали фрейлин твоей матери…

      – Она – не фрейлина, – холодно перебил он, и в голосе послышалось нечто непреклонное. – И я не намерен связывать свою жизнь с килосийкой.

      Слова принца повисли в тишине, и я вдруг понял, что дело не просто в капризах или страхе перед будущим. Я усмехнулся, немного недоверчиво глядя на брата.

      – Это не ты ли утверждал, что килосийки – чуть ли не самые красивые женщины во всех королевствах?

      Саймон на мгновение отвёл взгляд, словно смутился от моих прямых слов.

      – Это я говорил о красоте, а не о помолвке, – отозвался он с лёгким раздражением, но в его голосе сквозило больше усталости, чем досады.

      Я молча кивнул, понимая, что дело здесь совсем не в девушке, а в самой идее брака с представительницей Килоса. И всё же, я не мог не поддразнить его, вспоминая то, о чём, казалось, он так долго мечтал.

      – Но ты же сам говорил, что однажды женишься на принцессе, – начал я в шутку, отмахнувшись, словно этот вопрос не стоит обсуждения. – В детстве все уши прожужжал мне по этому поводу.

      Саймон вздохнул и отвернулся к окну, глядя на далекие горы.

      – Это не то же самое, – пробормотал он, как будто ответ самому себе. – Отец хочет использовать этот брак, как очередной ход на своей шахматной доске. Я ведь и сам знаю, что эта свадьба ему нужна не ради меня или будущего счастья, а ради собственных замыслов.

      Я нахмурился, понимая, что брат действительно серьёзно относится к своим сомнениям, и решил спросить прямо.

      – Ты думаешь, что Аббас только прикидывается нашим союзником?

      Саймон наконец повернул голову, и в его взгляде читалось нечто мрачное.

      – Не просто думаю. Отец считает, что мятежники нашли приют у него. Это как раз тот повод, по которому