На память. Стихи. Наталья Беляева

к себе неуёмный зверь, —

      Вереница последних и злых потерь.

      Закрываются двери… И наконец,

      Одиночеств моих ледяной дворец.

      Кто стреляет – секрет, только я – мишень,

      Бьётся гулкое эхо о холод стен.

      Целований немного. Нательный крест.

      Кольцевая дорога, последний съезд.

      Белые отцы

      Ей бы помолиться, да не потянуть

      Каменное сердце, каменную грудь,

      На морозе таять не умеет лёд,

      Каменная баба слёзы не прольёт.

      В доме ни иконы, – покати шаром,

      На окне рисует иней серебром

      Белые одежды, белые венцы,

      Белые младенцы, белые отцы…

      Прямо к аналою прислонила лоб,

      Что сказать блаженным, кто их разберёт?

      Размягчились скоро белые черты,

      Молятся за бабу белые персты.

      За неё поплакать что им за нужда?

      Но течёт слезами талая вода…

      Плакали иконы, истово молясь

      И к утру растаял весь иконостас.

      Повторяла баба ледяной псалом,

      Хороша глазами, каменна ребром.

      Снег

      Такого не может ни быть, ни присниться,

      Но в белой и мягкой, как пух, вышине

      Слетают с небес белоснежные птицы

      И тихо садятся на плечи ко мне.

      Бесшумные крылья легки и лохматы,

      – Эй, что вам, земля или небо милей?

      И белые стаи на белые хаты

      Ложатся, как дети на грудь матерей.

      Я хлебные крошки сложу в рукавицу,

      Но всех накормить мне навряд ли успеть,

      Летят и летят белоснежные птицы

      На невыносимо прекрасную твердь.

      Один на всех

      Дел великих и малых много,

      Но сегодня, пока одна,

      Я подглядываю за Богом

      У зашторенного окна.

      Он, усталый и домовитый,

      (Бедный отче, один на всех!)

      Поднимает большие сита,

      Рассыпает на землю снег.

      Он, до звона в ушах неслышно,

      Незатейливо, как шутя,

      Не касаясь перстами крыши,

      Пеленает своё дитя.

      Скажет отче – и станет вечер,

      Чуть фиалковый, серый чуть,

      Он наденет мешок заплечный

      И отправится в новый путь.

      Тот, который пока не снежен,

      Где живёт непрощённый грех,

      Поспешает на старой веже

      Бедный отче, один на всех.

      Пока никак

      Мамочка, в городе мёртвых поют ли птицы?

      Видно ли сверху тебе, что опять – зима?

      Думаешь, с прошлой, смертельной, пора смириться?

      Думаешь, можно уже не сходить с ума?

      Знаешь, пока не могу. И концы с концами

      Просто не сходятся, в жизни моей – бардак,

      Землетрясение, смерч, ураган, цунами…

      Просто никак, понимаешь? Пока никак.

      Всё, что могло – развалилось, ушло, почило,

      Не отмолились мои и твои грехи,

      Мамочка, вдруг где-то рядом с тобой Вергилий,

      Скажешь