Повседневная жизнь российских подводников. 1950–2000-е. Николай Черкашин

об иных куда более мирных «автономках».

      Встретили агафоновскую бригаду хмуро.

      Капитан-лейтенант Владимир Булгаков, офицер подводной лодки Б-36:

      «В Полярный мы прибыли в конце ноября. Было уже совсем холодно. На базе нас никто не встречал. Сами ошвартовались. Не было ни салютов, ни оркестра… Вернулись, как уходили тайно, так тихо и вернулись. Командиры пошли на доклад командованию, а экипажи остались на лодках. На береговой базе нас не торопились размещать, а значит ни помыться, ни отдохнуть в нормальных условиях. Обидно… Не торопились и ставить нас на все виды довольствия до тех пор, пока не вмешался Командующий Северным флотом адмирал Касатонов».

      Командир Б-36 Алексей Дубивко:

      «Из всех лодок бригады мы возвращались в Полярный последними. Встречал нас лишь начальник штаба нашей бригады капитан 2-го ранга Архипов. Его высокая фигура одиноко маячила на причале. Сходили мы на берег с высоко поднятыми головами, с чувством до конца выполненного долга перед Родиной, с осознанием того, что мы не уронили честь советских подводников, сохранили верность присяге, воинскому долгу и Военно-морскому флагу!

      Наши друзья-подводники с других лодок искренне радовались, что мы вернулись здоровыми и живыми. При встрече с нашими офицерами член Военного совета флота контр-адмирал Сизов честно признался: “А мы вас живыми и не ждали!”».

      Штурман Б-36 Владимир Наумов:

      «Разбор похода на сборе командного состава носил странный характер. Перед заслушиванием доклада всех предупредили, чтобы докладчика не перебивали и вопросы не задавали. Всех четырех командиров кораблей обвинили во всех смертных грехах. Были и просто хамские заявления о том, что лодки всплывали, несмотря на достаточно высокую плотность электролита. Возгласы возмущенного изумления были тут же подавлены».

      Из Москвы в Полярный приехали, как выразился один из командиров, «седые мужчины с мальчишеской искрой в глазах; и с большими лопатами – дерьмо копать». У комиссии из Главного штаба была одна задача: назначить виновных «за потерю скрытности». Никто из проверяющих не хотел брать в толк ни обстоятельства похода, ни промахи московских штабистов, ни реальное соотношение сил. Лишь профессионалы понимали, какую беспрецедентную задачу выполнили экипажи четырех лодок. Понимал это и командующий Северным флотом адмирал Владимир Касатонов, который и не дал на заклание ушлым москвичам своих подводников. Более того, подписал наградные листы на всех отличившихся. Даром что в Москве эти представления положили под сукно…

«Командиров не наказывать!»

      Некоторое время спустя командиров подводных лодок вместе с начальником штаба бригады капитаном 2-го ранга Архиповым вызвали в Москву на коллегию Министерства обороны СССР, которую проводил тогда первый заместитель министра обороны СССР маршал Гречко.

      Волею судеб в том замечательном кабинете, в котором когда-то восседал легендарный маршал Жуков, побывал недавно и я. Не без трепета