Рафаэль. Александр Махов

красу никто не смог затмить,

      Терпя провал в потугах неизменно;

      Ведь тлен – удел всех жителей земли.

      Но вы сумели память воскресить,

      Поведав о былом так вдохновенно,

      Что для себя бессмертье обрели[7].

      Вазари не мог знать Рафаэля, но он был знаком с учениками и друзьями мастера, от которых почерпнул немало для себя ценного, а главное, получил достоверные сведения о жизни великого творца, его характере, привязанностях и вкусах. Если данных недоставало, в ход шла богатая фантазия автора «Жизнеописаний», хотя многие его догадки оказались на удивление вполне обоснованными, что подтверждается некоторыми архивными данными, которые были тогда вне поля зрения пытливого биографа.

      Творения Рафаэля, как и «Комедию» Данте, еще при жизни авторов называли «божественными». Фигура художника обрастала мифами и легендами, укреплявшими славу его таланта, который с блеском раскрылся как в живописи, так и в архитектуре и рисунке. По складу своего дарования он был прирожденным классиком, принадлежащим к редким по натуре подлинно гармоничным личностям, в которых естественность и простота органично соединялись с непревзойденным мастерством. Имя Рафаэля давно уже стало синонимом гениальности в искусстве, а сам он со временем превратился в неприкасаемую и вне всякой критики личность. Президент Римской академии Святого Луки художник Федерико Дзуккари в полемике с противниками классических традиций неизменно опирался на наследие Рафаэля. В 1605 году в изданной им книге «Плач по живописи» он посвятил своему кумиру такое четверостишие:

      Величие его неоспоримо,

      Такого совершенства мир не знал.

      Бесценность всех его творений зрима —

      В искусстве он бесспорный идеал![8]

      Эта оценка прочно закрепилась в сознании людей, став общепринятой истиной, что приумножило число почитателей Рафаэля. Рассказывая о своих впечатлениях от поездки поИталии, Гёте справедливо отмечал: «Люди, подобные Рафаэлю, не родятся на пустом месте, они опираются на античное искусство и все то лучшее, что было создано до них. Если бы они не умели использовать преимущества своего времени, то о них нечего было бы говорить»[9]. Позднее французский историк и искусствовед И. Тэн в книге «Путешествие по Италии» поставил Рафаэля в один ряд с Фидием, Софоклом и Платоном.

      Истоки творчества Рафаэля напрямую связаны с уроками античного искусства, наследием старых мастеров и творениями Леонардо и Микеланджело, особенно Леонардо, от которого он воспринял мягкую дымчатую манеру письма, получившую название sfumato. Под влиянием великого флорентийского мастера в произведениях Рафаэля заметно усилилась светотеневая моделировка. Как никто другой, он умел использовать преимущества своего времени, столь щедрого на таланты, упорно изучая удачные находки и гениальные откровения предшественников, равно как и лучшие

7

Микеланджело Буонарроти. Стихотворения. Сонет 277. М., 2000. (Здесь и далее стихи даются в моем переводе. – А. М.)

8

Casa natale di Raffaello. Urbino, 1997, p.113.

9

ЭккерманИ. П.Разговоры с Гёте. М.; Л., 1934. С. 318.