Дневники ведьмы. Филология. А. А. Балута

явно проступали зеленоватые пятна, которых не было или я не смогла разглядеть утром. Зелень подругу смутила. Она осторожно потрогала рану.

      – В первый раз такое вижу.

      – Я тоже, Наташ. Точнее нет, во второй. Я видела это в одном трактате по некромантии, на латыни. Залезла из любопытства, почитала. Именно оттуда я узнала формулу разрушения нежити. Небольшое заклинание, и по грамматике довольно простое. Я их переписываю для научный статей. Некоторые короткие, запоминаются легко. И… они работают! Это не игра, Нат! Едва ли я смогла бы порвать пасть этой твари голыми руками без нужных слов!

      Наталья вздохнула и полезла в аптечку.

      – Выпей противовоспалительное для начала.

      – Уже. Ночью выпила. А теперь мне нужен травяной отвар, блокирующий нейротоксин. Я уже почти всё собрала.

      – Не мухоморы, надеюсь?

      – Нет, собирала на твоей кухне. У тебя нет мухоморов. Не хватает только иссопа, синего зверобоя. У тебя нигде не завалялся?

      – Нет, и не растет поблизости. – Наташка задумалась. – У нас в деревне тётка есть, Алевтина, травница. Сходи к ней, у неё точно есть. Как добраться, я покажу.

      Дом Алевтины, небольшой, но очень ладный, стоял на окраине деревни. За изгородью ухоженного палисадника колыхались на ветру головки золотых шаров, перемежаясь с зеленью давно отцветшей сирени. И как только я подошла к ограде, память прорезал знакомый терпкий запах, запах флоксов. Я легонько толкнула незапертую калитку и сделала шаг во двор. Встречать меня никто не вышел, только за стеной сарая раздалось громкое мекекеканье, сопровождаемое серией приглушенных матюков. Пришлось без приглашения идти к сараю на звуки.

      Алевтина доила козу. Она сидела спиной ко мне, но как только я увидела ее мощную кормовую часть, увенчанную красным платком, сразу вспомнила Солоху из моего ночного бреда.

      – Проходи, проходи. Сейчас закончу.

      (Задом она меня чует, что ли?) Я осторожно, стараясь не наступать в пятна навоза, обошла флегматично жующую козу и невольно засмотрелась на ровные белые струйки молока, звонко разбивающиеся об эмаль зелёного ведёрка.

      – Чего пришла-то? Ночью не нагулялась? – Солоха разогнулась и вытерла руки о передник. Коза, всё так же флегматично жуя, уставилась на меня стеклянными глазами.

      – Здравствуйте, Алевтина! – тихо ответила я, почему-то продолжая смотреть на козу и ища в стекляшках ее глаз два своих отражения. Коза перестала жевать, нервно мекнула мне в лицо, одновременно выстреливая из-под хвоста гроздью черного гороха. Я перевела взгляд на тетку.

      – Нагулялась я!

      – Поздравляю! – Тетка смотрела мне в глаза и нагло улыбалась. – Иди поспи.

      – Не могу, рука болит, – я выставила вперед пострадавшую и хорошо перебинтованную Наташкой руку но жест почему-то получился весьма неприличным. Ведьма заржала уже в полный голос.

      – Так прими таблеточку!

      Мне очень хотелось сказать что-нибудь резкое, но я спокойно продолжила:

      – Мне нужен иссоп, бабушка, он же зверобой синий. Не хватает