Зимний Доминион. Юрий Лазовский

все-таки выслушаем этого юношу и его десятника, – он указал рукой в сторону новобранца и его командира. – И только потом дадим волю своим языкам.

      Вирс, на пару с десятником, продолжили прерванный доклад и подробно рассказали о сегодняшнем происшествии в патруле. Святые отцы задавали вопросы, солдаты отвечали. Они показали на карте свой маршрут и место нападения. Как смогли, описали и облик атаковавших существ.

      Наконец Иаков Артрис Сулла, экзарх Доминиона, изрек:

      – От солдат мы узнали достаточно. Однако я не услышал ничего, чего не слышал бы раньше. Теперь Совет желает услышать представителя монашества. Слово тебе, капеллан Тит. Зачем ты просил нас собраться по столь ничтожному поводу?

      Маркус Тит был уже немолод, невысок и худощав. Его выцветшие глаза, оттенка зимнего неба и благообразно причесанные седые волосы придавали капеллану вид тихого монаха-пасечника. Тем не менее, никто не посмел бы назвать его стариком. Сила Господня просто била в нем ключом. Мощь этой силы создавала невидимую глазом, плотную ауру вокруг монаха. Многим из братьев становилось неуютно находиться рядом с ним. Но, несмотря на это, любая когорта их легиона, любой десяток патруля, принял бы его в свои ряды с превеликой радостью. Понтифик давно предлагал ему должность Приора, но монах вежливо отклонил эту высокую честь, предпочитая пыльные крепостные подвалы библиотек и свою скромную келью. Только совсем недавно брат Маркус стал выходить в патрули капелланом, когда участились потери среди солдат.

      – Братья монахи и братья рыцари, – высоким звонким голосом обратился капеллан к присутствующим. – Новобранец Вирс показал нам сегодня, что не дрогнет перед нечистью в любом ее обличье! – в его речи появились фанатичные ноты. – Честь ему и хвала!

      Капеллан глазами обвел присутствующих и остановил свой взгляд на десятнике:

      – А вот тебе, Гарт, сегодня крупно повезло, – голос монаха стал строже. – Тварей было всего три. Все они были молодой порослью, я бы сказал совсем детьми, если бы речь не шла о выкормышах самой Бездны. Жвала и панцири этих насекомых еще не окрепли до твердости взрослой особи, – Маркус улыбнулся, прохаживаясь вдоль стоявших солдат.

      Капеллан вдруг наклонился к Гарту и почти прошептал тому на ухо:

      – Только поэтому он не пробил сталь твоего нагрудника, десятник!

      Экзарх прокашлялся:

      – Брат Маркус, ты обвиняешь десятника в том, что на ваш патруль напали? Ведь это была засада, как я понимаю?

      – Я корю их в той беспечности, которую позволил себе патруль, свернув с дороги, – резко ответил капеллан. Он повернулся к солдатам: – Напомните, Вирс, зачем вы сошли с тропы?

      – Ну....Ваше Святейшество ....так «до ветру» стало быть…, – начал мямлить новобранец.

      Его перебил десятник и четко доложил:

      – Ваше Святейшество, я отдал приказ отойти к ближайшим деревьям, для отправления естественной нужды.

      Раздался сдержанный смех среди собравшихся монахов. И только братья-рыцари не спешили присоединиться к шуткам