Правь. Семён Варкентин

не глядя на мать схватил инквизиторский плащ и в три больших шага уже был у двери.

      – Яцек! – остановила его старуха.

      – Конечно, матушка. – покорно произнес он. Инквизитор вернулся и поцеловал мать в лоб.

      Дождь на улице не прекратился. Натянув капюшон на самый нос, Яцек ссутулившись поспешил в узилище. Солнце из-за туч и до этого было не видно, но сейчас было темно, как ночь.

      ***

      Охранник отворил дверь. Страх свой он скрывал как мог, но глаза выдали его.

      Мизинец он перемотал бинтами старался он прятать, но Яцек разглядел пятна от просочившейся крови.

      – Ты тут снова один? – спросил Яцек

      – Да.

      – Что за пацан?

      – Он что-то учудил? – испугался охранник.

      – Нет. Просто в первый раз вижу.

      – С улицы. Бродяга. Иногда шлем его что-то купить, чтобы пост не покидать. Рубахой прозвали.

      Яцек кивнул.

      – Почему Рубаха?

      – Он хотел рубаху с забора стащить, а Курнос его догнал. Приволок в узилище. Держал два дня. Потом хотел отпустить, а он дурной. Говорит, что тут лучше, чем дома. Тут кормят лучше, и отчим не бьёт.

      – Подкармливаете его как пса?

      – Жалко мальчонку, Яцек – извиняющим тоном ответил Колор.

      – Навь с ним, что там у тебя за новый узник?

      Охранник поспешил к книге на столе. Неуклюже взял ее в левую руку и стал отлистывать нужную страницу.

      – Вот… – он облизал палец, которым только что перебирал страницы. – Пьяница. В харчевне налакался и поносил императора и патриарха. Обвинял в содомии.

      Яцек улыбнулся.

      – Как оригинально. Показывай.

      Он уже понимал, что зря пришел, но нужно все равно проверить.

      – А… – замялся охранник – А кресло для допроса нужно?

      Яцек встретил его взгляд. Да, воспоминание об этом кресле будут преследовать тебя всю жизнь.

      – Не нужно. – пожалел его Яцек.

      Узник услыхал о приближении гостей и уже стоял, прильнув лицом к окошку в двери.

      – Отойди от двери. – рявкнул охранник и стукнул здоровой рукой по двери.

      – Выпустите меня, я ни в чем не виноват. – закричал мужчина.

      – Отойди, а то заставлю пожалеть!

      Охранник уже снял с пояса кистень. Обычное оружие инквизиции, которым пользовались и в узилище.

      В глазах блеснул страх. Лицо узника исчезло.

      Когда они вошли в яму, узник стоял в дальнем углу. Мужчина был тепло одет, а одежда воняла кислятиной.

      – Прошу вас, я ни в чем не виноват!

      – Тебя обвиняют в сквернословии.

      – Я был пьян. С дури наговорил. Брось, с кем не бывает. Что вы меня, сожгете за это на костре?

      – Возможно. – процедил Яцек. Узник, который только что выглядел уверенно и размахивал руками, уставился на инквизитора с открытым ртов.

      – Да как так-то? Я ж никому плохого не сделал.

      Яцек оглянулся на охранника с кистенью в руке. Ему не хотелось вести допрос при нем, но и оставаться с узником на едине без оружия тоже не хотелось.

      – Кто задержал?

      – Патруль привел. – быстро ответил