Сгусток Отроков. Лев Андреевич Чернухин

Лишь губы дрожат.

      Вся остальная родня его уже ближе к реактору или хранилищу токсичных отходов.

      Ничего. Малому не обязательно знать и видеть все. Пусть стоит со мной и наблюдает. Тут ему будет проще, чем там. А шока и так достаточно для очищенья. И его все равно еще ждет представление под номером два…

      Глава 8. Пшеничное поле

      Судя по просвечивающим стенам, наложению текстур лагающих фреймов, полоскам артефактов и дефектам изображения – культисты-террористы прорвались в реакторную. Самая жесткая нагрузка в этот момент происходит. А сейчас еще двадцать рыл перегружают и без того старые процессоры.

      Наше с Шелдоном передвижение по коридорам теперь больше напоминает прерывистую телепортацию на короткие расстояния. Грохот тяжеловесной брони миксуется в сжатый гул, повторяющийся вновь и вновь с перепадом громкости и частот.

      Я несусь к радиоактивной зоне по памяти, ориентироваться в пространстве иначе уже нереально.

      Парень не отстает.

      Успеем ли до термоядерной реакции? Вопрос…

      – Бери меня за руку, парень.

      Без лишних вопросов Шелдон выполнил команду.

      Никогда такого не пробовал, но раз стены периодически исчезают – можно испытать удачу и пройти напрямик.

      Упор в гладкую салатовую стенку. Инерционный порыв и…

      Время, замерев, лагануло. Визгливый высокий электронный звук. Бьется из уха в ухо.

      Стена не просто пропала. Очутилась позади нас с Шелдоном. Будто не мы переместились, а она сама сдвинулась с условленного места.

      Еще лаг. Разводы пиксельных форм.

      В глазах зарябило.

      Стена вернулась на свое место, мы продвинулись глубже по сектору.

      Раз. Два. Три.

      Так просто. Раздражающее жужжание зажеванной пластинки, бьющее по ушам, и галлюцинационные глюки – не в счет.

      Через несколько секунд возникли среди прячущихся под столами пиксель-артовых ученых, загораживающихся кубическими грифельными досками. Внутри мутных пятнышек четко угадываются Баба Катя, ее внук, брат Шелдона и двое отцов, которых минутами ранее я раздробил в алую грязную жижу.

      Атакующие, среди которых присутствуют добрая половина Семьи и Алла, беспрепятственно оккупируют пункт назначения. Все рывками. Обрубленное. Модели грузятся все менее качественно, небрежно.

      Финал уже близко.

      Культист, вскидывая ладони вверх, нажимает на кнопки, словно играет на пианино. Цифры меняются. Надписи. Не разобрать. Все перекручено в кашу из кода, пикселей и прямоугольников.

      Врываются линии с точками и кружками в суставах. Среди них выделяются Кайл и Инна, а также остальные, кого я не досчитался.

      Солдатский спецназ подоспел.

      Все в сборе. Прелестно. Значит, ничего не упустят.

      Оптическая дисторсия всего изображения.

      Дисторсия обволакивает и выгибает здание лаборатории. Искривляет каждый уголок. Стены изгибаются. Иллюзия