Цветок Амелии. Каллиан Феррис

радости на его лице, как и ожидалось, не было и близко. Он облокотился на свои колени и качал склонённой головой. И так же, как и Амелия, не понимал, куда и зачем ей нужно уйти. У неё есть семья, она занята любимым делом, чего же не хватало?

      – Дедуль, я найду её, ты не волнуйся. Что-нибудь придумаю – всегда ведь придумывала – и найду.

      – Ещё чего вздумала! Не хватало ещё тебя пустить на поиски.

      – Но ведь она моя мать. Кто, если не я? Сыщики галамутские?

      А если она не в Галамуте, а решила, ну знаешь, в родные края податься, а? Тут-то и сдуются эти сыщики-недоумки!

      – Это исключено. Край, откуда мы родом, так просто не найти.

      Я пытался. Много раз пытался. В конце концов состарился здесь.

      Тут же умру. И знаешь, я этому рад. Да, тут моя семья…

      – Хватит телячьих нежностей, дед! Завтра зайду. За меня не волнуйся. Лео меня не бросит, он же мой сообщник!

      – Упрямая… Прям как она…

      – Яблоко на яблоне, деда! Или как там, блин, говорилось… Ай, в жо… Ну, пофиг, короче. – Она махнула рукой, надела сапоги и рванула домой.

      Шестая глава

      Начало приключения длиною в жизнь

      – Так, смотри, – сказала Амелия. – Всё, что нам понадобится, в моей сумке. Спать мы тоже будем в ней. Чтоб дикие звери или воры нас не доставали, будем вешать её на дерево, повыше, всё понял?

      – Да всё-всё. Хватит, – отвечал Леонард. – Отец меня точно не пустит.

      – Ну, если не пустит, сбежишь! А вообще, тебе двадцать, а ты до сих пор сидишь у бати под… А под чем сидят у бати? Под штаниной, во!

      – Знаешь, а ты в кой-то веки права! Подойду и скажу: «Батя, я ухожу!»

      – Куда собрался? – мимо двери прошёл Питер.

      – Питер, мы искать мою мать.

      – Приключение, да? Отправляйте голубей! – И ушёл дальше, к себе.

      – Вот видишь? А ты говорил: «Не отпустит – не отпустит»…

      Когда Мари пропала, Амелия долго бранилась на отца за то, что он всё пропускает мимо глаз. Ему, конечно же, было стыдно, стыдно до слёз. Он не знал, что делать. Он был так занят своими заботами, что проворонил самое дорогое в его жизни после дочери. Перед глазами его вспыхнули воспоминания прошлого, смерть отца.

      Чувство, будто кусок плоти оторвали, не покидало Джерома. В конце концов Амелия заметила, как плохо отцу. Теперь стыдно стало ей. Она обняла своего старика, и он разрыдался. Слёзы потекли по его красным щекам и носу, стекая в бороду и пропадая в ней.

      – Пап, прости меня. Пап! Ты не виноват, что она ушла. Прости, что накричала…

      – Не и-извиняйся, с-с-солнышко, это т-точно моя в-в-в-вина, я знаю. Я никудышный муж!

      – Так, ну всё, прекращай сопли! Мы её найдём. Я и Лео. Ты оставайся. Без тебя шахта загнётся, мистер начальник. Да и дедушке нужно помогать.

      Джером успокоился:

      – Как вы её найдёте? Вы же ещё дети.

      – Пап, нам двадцать.

      – А… Ну да. А кажется, будто ты только вчера со стола летала…

      – В смысле?

      – Да… Было-то всего пару раз. Ты даже не плакала, ковёр-то мягкий.

      Амелия